Хранитель Заката (СИ)

Солнце совершало свой путь по небосводу, вскоре на облюбованной Анной скамейке стало невыносимо жарко, и она перебралась на другую, пока ещё укрытую в тени. Аллея с этого места просматривалась хуже, и Анна теперь боялась не увидеть сына маячника. Поэтому она то и дело вскакивала и снова принималась ходить туда-обратно, нервно ломая руки и кусая губы.

Появился Матвей тогда, когда Анна уже вся извелась и от нарастающего напряжения просто не знала куда деться. Пальцы после нескольких часов издевательств над ними горели, а искусанные губы неприятно саднили. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что было у неё на душе, с каждой минутой всё сильнее и сильнее погружающейся в мрак отчаяния.

Анна сама не поняла, что вынудило её оглянуться. Совершенно точно её никто не окликнул, шагов Хранителя она тоже не слышала – тот был ещё далеко. Но в один миг она вдруг обернулась и увидела в дальнем конце аллеи мужскую фигуру, быстро идущую к ней. Сначала Анна замерла, со страхом вглядываясь в лицо приближающегося Хранителя, а потом не выдержала и сначала стремительно пошла навстречу, а потом и вовсе побежала. Остановилась она в нескольких метрах от него и замерла, не понимая, не умея прочесть по его лицу новости. Матвей подошёл к ней и подбадривающе кивнул:

- Жив. И есть надежда.

Анна жадно вздохнула полной грудью, наверное, впервые за последние несколько часов и хрипло ответила:

- Слава Богу!

- Да, - кивнул Матвей. – Именно так. Врачи говорят, это чудо.

Он неожиданно протянул Анне руку. Она не колеблясь вложила в большую ладонь свою. Вдвоём они пошли по аллее к выходу. Оба молчали. Анна ожидала, что они вернутся на пристань, но Матвей остановил машину у Морского Никольского собора. Анна слышала о нём, но до этого видела только на фотографиях.

Храм потряс её. Огромный, величественный, казалось, подпирающий большой неовизантийской главой голубое летнее небо. Матвей всё так же молча обошёл машину и подал замешкавшейся Анне руку. Она послушно вышла.

- Пойдёмте. Я должен сказать спасибо за чудо и попросить о ещё одном. А, может, и не одном.

- Но я в джинсах. Да и вообще вид у меня…

- Это не страшно. Вы же тоже хотите сказать спасибо? - Матвей впервые за последние часы улыбнулся и снова протянул ей ладонь. И Анна поняла вдруг, что это и правда не страшно. Когда она будет собираться в храм специально, то, конечно, уважительно отнесётся к традициям. Но сейчас она просто очень хочет поблагодарить за чудо. А для этого специально готовиться не нужно. И глупо забывать о благодарности в угоду мнению окружающих.

Анна улыбнулась и тоже протянула руку. Они опять пошли вперёд вместе, словно давно знакомые, близкие друг другу люди. И ей почему-то это не казалось странным и преждевременным. Завтра, наверное, покажется. И, пожалуй, она даже будет жалеть об этом. Но не теперь.

Сейчас Хранителю Заката нужна её поддержка, и она не может отказать ему в этом. Да и ей тоже, если уж быть совершенно честной с собой, необходимо его участие. А мысли о приличиях она оставит на завтра. Или, может, и вовсе не станет думать об этом. Потому что в её нынешней жизни, той, которая началась после отмены приговора, совершенно нет места неважному и ненужному. Теперь это другая, но очень правильная жизнь. И Анне она нравится.

К катеру они вернулись, когда залив уже окрасился в тёплые закатные тона и был похож на расплавленную смолу. Матвей помог Анне устроиться в катере и уже хотел завести двигатель, когда у него запел телефон. Анна узнала первые такты любимой песни «Неприкасаемых». Хранитель Заката бросил на неё встревоженный взгляд и ответил.

- Да!

Анна замерла, боясь услышать страшное. В вечерней тишине слова его собеседника звучали вполне отчётливо.

- Мэт, - громко говорил низкий мужской голос. – Короче, я по твоей просьбе побеседовал тут с коллегами. В общем, они тоже думают, что ты прав. Не сам он. Мы, конечно, не эксперты. Наше дело чинить, а не разбираться, что да как. Но тем не менее… - Мужчина помолчал недолго, потом со вздохом закончил: - В общем, вызвал ты бы кого следует.

- Понял, Лёш. Спасибо, - помрачнев, поблагодарил Хранитель Заката. – Значит, не ошибся я.

- Скорее всего.

- Ладно, буду разбираться. Пока, Лёш. И это, вы там за отцом приглядывайте уж.

- Вот об этом мог бы и не напоминать, - чуть обиженно пробасил его собеседник. – Мне ж дядя Вася как родной.

- Прости, - Матвей заговорил мягче, в голосе его прозвучала нежность. – Что-то устал я. Вот и несу всякую чушь.

- Да я всё понимаю, Мэтью. Ты тоже меня прости. И отправляйся спать. Прямо сейчас.

- Прямо сейчас не могу. Ты же сам говоришь, что нужно вызывать кого следует.

- Ты им позвони, а сам на боковую.

- Да нет, я на Закат.

- Нечего! – возмутился собеседник Матвея. – Никуда не денется твой Закат. Выспишься, а завтра утречком и отправишься. Думаю, до утра ничего не случится. Не разбегутся твои островитяне.

- Ладно, ладно, - проворчал Матвей. – Понял и выполню.

- Врёшь ведь, - сокрушённо вздохнули в трубке.

- Вру, - усмехнулся Хранитель.

- Тогда хоть позвони мне, когда доберёшься. Заодно и о дяде Васе новости расскажу.