Хранители

Та, не отрывая рук от лица, дернула головой.

– Татьяна, вы пугаете меня, – почти умоляюще проговорила Дана, – с вашим мужем всё хорошо?

Та наконец опустила руки. Плечи её тоже были как-то сильно опущены. Только теперь Дана поняла, что лицо её казалось вытянутым не из-за плохого изображения, было действительности посеревшим и каким-то уж слишком исхудавшим. Под глазами пролегали едва заметные тени, что делало их больше, скулы чуть заострились. Даже русые волосы её казались почти чёрными. Дана почувствовала, что руки её холодеют. Язык будто онемел, она боялась сказать ещё хоть слово. Она просто смотрела на экран и ждала. Наконец Татьяна, словно собравшись с силами, выговорила:

– Витя погиб три дня назад.

Она снова закрыла глаза рукой, губы её скривились, а грудь всколыхнулась в беззвучном рыдании. От шока Дана не могла пошевелиться: казалось, слова, прозвучавшие с экрана, обратили её в соляной столб.

– Но как? – пробормотала она, – как же это….

Едва придя в себя, она изо всех сил сдерживалась, чтобы не заохать, как идиотка.

– Можете сказать, что случилось? – еле слышно спросила Дана.

Татьяна посмотрела на неё, не мигая и просто сказала:

– Наша квартира находится на восьмом этаже, – и осеклась.

Дана закрыла глаза и, чувствуя, что грудь горит огнём, сделала медленный вдох.

– Во сне? – спросила она. Татьяна кивнула и высморкалась.

– Вы обращались к неврологу?

Та снова кивнула. Лицо её раскраснелось от слёз.

– Он только пару дней пил успокоительное. Никакого кофе или алкоголя. Ничего не помогло. Ходил каждую ночь.

– Что сказал невролог?

– Подозревал апноэ. ЭЭГ не выявила нарушений. Выписал седативное. Заставил меня вести запись его хождений и пробуждений, если я сама буду просыпаться. И отправил к психологу.

А психолог укатил к черту на кулички.

Она запустила пальцы в свои короткие волосы. Ей хотелось заорать во весь голос. Вместо этого из горла всё-таки вырвалось это дурацкое «Боже мой». Татьяна смотрела куда-то в стол и молчала. Дане снова пришлось заполнять тяжёлую тишину.

– Татьяна, я не знаю, что сказать. Поскольку невролог не выявил нарушений, вам действительно оставалось принимать успокоительное… Я не хочу говорить пустых слов утешения, по опыту знаю, что они только растравляют боль. Всё, что я могу предложить вам теперь – мою безвозмездную помощь в течение полугода. Мы можем с вами общаться сейчас ежедневно… но пока только онлайн.

Та посмотрела на неё долгим немигающим взглядом.

– Могу я спросить: как обстоит дело с вашими снами?

Та задумалась.

– Мне больше ничего подобного не снилось с того дня, как он начал ходить, – наконец сказала Татьяна, – как отрезало.

– Я поняла вас. Я буду на связи, как только у вас возникнет потребность рассказать мне всё, пишите в любое время. Я постараюсь как можно скорее связаться с вами.

Татьяна кивнула и прервала звонок. Это произошло так резко, что Дана вздрогнула. Потом соскользнула на пол и минут десять пролежала на тонком вязаном коврике, не имея сил подняться. Произошедшее с мужем Татьяны потрясло её глубже, чем той могло показаться.

Её привели в чувство какие-то звуки. Они были до боли знакомы, и в то же время казались слишком странными в этом далёком от дома месте. Дана приподняла голову, затем и плечи, опираясь локтями в твёрдый пол. Она не ошиблась. На подоконнике открытого окна сидела большая рыжая кошка. Именно она издавала эти звуки, похожие на тонкое тявканье или громкое «мряв». Дане показалось, что у неё двоится в глазах, или что она заснула. Именно таким своеобразным образом всегда обращалась к ней её обожаемая рыжая кошка Соня, погибшая много лет назад. Дане показалось, что она грезит потому, что сидевшее в проёме окна животное, как внешне, так и голосом было невероятно похоже на неё. Это было настолько странно, что Дана невольно позвала её:

– Сонечка.

Кошка выгнула спину и посмотрела на неё, словно услышав привычную кличку. В следующую секунду она спрыгнула на пол и неслышно ступая подошла к девушке.

Я точно сплю, подумалось ей, когда полосатая рыжая мордочка, как всегда, упёрлась в её руку, и Дана погладила её, уже вовсю тарахтевшую от удовольствия. Кошка повалилась рядом с ней на пол и потёрлась мокрым носом о ладонь.

– Ты пришла ко мне? Ты Соня или не Соня?

Животное уставилось на неё огромными оранжевыми зрачками, словно недоумевая, какие ещё могут быть сомнения.

– Ладно. Я, конечно, сплю, но я очень рада тебя видеть.

Соня снова нежно рявкнула, давая понять, что удовольствие взаимно.

Это неожиданное присутствие немного утешило оглушённую печальным известием Дану. Она даже задремала, машинально поглаживая рыжую шерстку и чувствуя, как острые коготки в успокаивающем ритме впиваются в её кожу и отпускают её.

Кто я?