Хранители

Людей в торговом центре было немного. Понедельник. Приехав сюда, Дана на удивление быстро нашла и купила всё, ради чего освободила первую половину дня. На полчетвертого был записан человек, и ей оставалось целых полтора часа для того, чтобы добраться до офиса. Поэтому перед тем, как выдвигаться, она решила быстро перекусить в кафе. Выбрав себе кусок сырного пирога и заказав кофе, она уселась за столик, поставила рядом пакеты с покупками, и огляделась. Здесь тоже почти не было людей, лишь крайний столик был занят какой-то девушкой, увлечённо просматривавшей что-то в своем смартфоне. В Москву Дана вернулась неделю назад. Успела встретиться с Киром и Викой, разобрать накопившиеся за время своего отсутствия дела и даже принять несколько пациентов. Судя по сообщениям от Марьян, та на днях собиралась вернуться к мужу и сообщить ему, наконец, радостную новость.

Телефон издал сигнал входящего сообщения, и она улыбнулась, увидев имя Роланда. Что-то едва уловимо кольнуло затылок, но она не обратила внимания. Принесли разогретый пирог и кофе, и она с аппетитом принялась за еду. Мимо кто-то прошёл, но она не заметила, погружённая в чтение сообщений от Роланда. Только когда перед ней выросла человеческая фигура, тень от которой упала на экран смартфона, она нахмурилась и подняла голову.

– Арина!

Перед ней стоял широкоплечий коротко стриженный мужчина с крупными чертами лица. Виски его слегка поседели, но это ему очень шло. Мозг лихорадочно выискивал имя в закоулках памяти.

– Сеня! – это имя вырвалось наружу, прежде чем она успела что-либо осознать.

– Точно! Только я теперь Виктор. Можно присесть к тебе?

– Конечно.

Пока он усаживался, она внезапно услышала, каким именем он её назвал, будто эхо этого звука только сейчас дошло до её ушей.

– Слушай, извини меня, – проговорила она, подбирая слова и думая, как бы получше объяснить ему свое новое имя и то, что она, хоть убей, не помнит, откуда знает этого человека. Да, это его фото показывала Татьяна во время видеозвонка, но ведь уже тогда он утверждал, что он знает её.

– Понимаешь…

– Ща, подожди, – он вскочил и отошёл, чтобы заказать что-нибудь себе.

Вернувшись, он снова сел и положил свою руку на её.

– Меня тоже когда-то звали иначе, – сказал он тихо, – можешь ничего не объяснять.

– Да, но… ты же… мы с тобой вместе работали? Извини, я не помню.

Её умоляющий взгляд наткнулся на его успокаивающую улыбку.

– Да, мы с тобой работали в ресторане в Ростове. Много лет назад.

Те события почему-то казались ей начисто выбеленными в памяти, изредка всплывая не то ассоциациями, не то кусками, вырванными из контекста.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, стараясь перевести разговор на недавние события.

– Сейчас намного лучше. Уже неделю как. Словно в голове проясняется, знаешь… перестало видеться всякое… Таня говорит, и во сне перестал бродяжничать. Этот факт её радует больше всего.

– Это замечательно, – обрадовалась Дана, – я только на днях приехала. Мы с твоей женой собирались встретиться…

– Надеюсь, ты продолжишь придерживаться своей легенды о том, что мы не знакомы, – теперь уже его слова прозвучали почти умоляюще, – я тогда был в полном неадеквате, поэтому и проговорился. Но лучше ничего Тане не рассказывать. Можешь всё списать на мой параноидальный бред, я не обижусь.

– Хорошо, – кивнула она, но по лицу он видел, что она не особенно понимает, о чем речь.

– Ладно, – вздохнул он, – я не знаю как это возможно, но после выбывания и обнуления у меня остались кое-какие воспоминания. Это как… сбой системы, что ли… В матрице.

– После обнуления? – переспросила она, и внезапное осознание заставило её в ужасе прижать руки к губам, – ты…. ты…. хранитель?

Последнее слово она почти прошептала. Вилка, выпавшая из рук, со звоном стукнулась о блюдо.

– Был. Я – отказник, – сознался Семён, активно жуя, – черт, вкусный пирог!

– Но как? Как ты…. получается, что там, в Ростове ты был на задании?

– Да. Я его и не вспомню уже. Пытался, но это как об стену биться – бесполезно. Когда Таня сказала мне, что я хожу во сне, и я ещё стал патлатого видеть повсюду, я понял, что мне скоро крышка.

– Это ты про того человека, что тебе мерещился?

– Да. Он сгорел тогда на «Причале», во время пожара, а я упал с крыши и сломал руку и ключицу. Всё зажило, но я после этого отказался работать и попросил обнулить меня. Сам.

– О, Господи.

Она отодвинула от себя тарелку, внезапно ощутив подкативший к горлу тошнотворный комок. Он замахал на неё.

– Успокойся ты. И забудь. Всё давно в прошлом. И у меня все прошло.

– Просто так прошло, само собой? – недоверчиво спросила Дана, доставая из сумки бутылочку с водой и делая глоток.

– Нет не само собой. Я чувствовал, что ты тоже в опасности, как и я. Я постоянно видел огромную белую крысу. Очень пушистую и очень напуганную. Рядом с тобой. А позади тебя всё время маячила огромная тёмная тень.

Он глотнул кофе.

– Знаешь, – сказал он, – когда мне всё это стало мерещиться, я тоже позади себя всё время чуял чёрную тень. Поэтому и знал, что мне конец. Поэтому и за тебя испугался.