Хранители

– Однажды наш город настигла страшная беда, – продолжал Бегемот, – моя верная спутница и соратница, моя светлая волшебница, моя прекрасная королева-Дэя пропала. Весть об этом я получил не сразу. Воплощаться она не могла, но могла вдохновлять и помогать. Она спасала самых несчастных людей, возрождала к жизни тех, кому на роду были написаны одни страдания. Окрылённые ею, люди побеждали самые страшные недуги, сворачивали с пути саморазрушения и погибели, возрождались к жизни и возрождали других, побеждая свои слабости и страхи. Она творила непостижимые вещи, оставаясь источником моего воодушевления и бесконечным светилом для нашего города.

– Что случилось с ней? – прошептала Дана, чувствуя, как холодеет в груди.

– Она отправилась спасать отъявленного тирана, рождённого в семье отцеубийцы. Он был обречён изначально, но моя богиня никогда не сдавалась. Никогда.

Они очутились в одном из великолепных садов. На красивой резной скамье сидел в ярко-фиолетовой мантии он, правитель Радужного города. Казалось, каждая ниточка в покрывающей его прозрачной и одновременно непроницаемой ткани светится отдельным, своим собственным сиянием. На его голове не было видно ни венца, ни короны, но каким-то образом сразу чувствовалось, кто перед ними. Он любовался резвыми алыми рыбками, плескавшимися в необъятных размеров фонтане. Вот к нему приближается подданный и окликает его. Он оборачивается с улыбкой в ясном взгляде, но она тут же гаснет, когда правитель видит, что ему принесли печальную весть.

– Светлая Дэя…

Правитель встаёт, продолжая глядеть на посланника.

– Он погубил её, – сказал Бегемот, – внутренняя его сущность оказалась самой гадкой из всех, за спасение которых она бралась. Поначалу он принял её в свои объятья, как светлое спасение и даже стал меняться. Но это была лишь видимость. Моя Дэя всячески направляла его на верный путь, но он обернулся хитрым и злобным перевёртышем, захватив её в плен и заточив в неведомой мне крепости. Это произошло так быстро, что даже я узнал об этом только когда было слишком поздно.

– Ты нашёл его? – спросила Дана, чувствуя, как вздуваются жилы на руках. Ладонь покрылась сотнями мелких иголочек, словно призывая к себе её верный Меч.

– В тот момент я ничего не мог сделать, кроме того, как воздействовать на него добром и любовью, – ответил рассказчик, – но я не мог долее оставаться правителем в своём городе. Я отрёкся от своего предназначения, избрав новое: я стал Ангелом-мстителем. Но это произошло не сразу. К тому времени как я покинул свой город, отверженный и мрачный, мой враг погиб от руки оскорблённого родственника. Я метался по мирам, как раненый зверь, в поисках его жалкой душонки. Заставив его открыть мне, где он прячет мою королеву, я растерзал бы его на клочки. Но с тех пор минуло много тысячелетий, человеческая сущность претерпела многочисленные изменения, а его я так и не нашёл. Боль моя непобедима, а жажда мщения всему человеческому роду – неутолима. Мы всегда действовали только из светлых побуждений, и такое упорное стремление людей к саморазрушению в отсутствии Дэи стало для нас первым предвестником краха.

– Краха? – переспросила Дана, – ты хочешь сказать, Радужный город больше не существует?

Он махнул рукой, и ей открылось пепелище. Только это была не знакомая человеческому глазу разрушенная огнём или войной местность, а та же бескрайняя равнина, покрытая осколками разноцветных кристаллов. Те уже не блистали, живо отражая лучи своего волшебного солнца, а тускло поворачивали светилу свои замутнённые грани. Но и само солнце здесь более не сияло, а, скрываясь за блеклой пеленой, слабо просвечивало сквозь застилавшие небо грязно-серые облака. Ни одного из жителей города не было видно. Тетраэдрические руины прежних красочных строений постепенно обрушивались, представляя собой удручающе безнадёжное зрелище.

– Как Логос является источником жизни для Белого города, так Светлая Дэя была источником жизни для Радужного города.

– Это означает, что она бессмертна, – задумчиво сказала Дана.

– Верно.

– Теперь я понимаю, что именно ты ищешь и зачем. Тёмные души ты уничтожаешь после того, как узнаёшь, что это не твой враг, а самые чистые ищешь…

– Самая чистая – это она, – прошептал Собиратель, – нет никого светлее и чище её. И за те тысячелетия, что я скитаюсь по мирам, я ни разу не встречал такую, как Она.

Дане захотелось обнять его, прижать к себе, утешить хоть чем-нибудь.

Видение растаяло. Они снова находились на берегу речки. Дана полулежала, стараясь не напрягать исцелённую руку.

– Те немногие жители Радужного города, которые смогли выжить после чудовищного потрясения, получили кров в других мирах. Они помогают людям, как могут, но, как ты понимаешь, прежде великая сила их теперь просто ничтожна. Они прозябают.

– А я превратился в злобное чудовище, – с горечью добавил он, – Я презираю себя за собственную немощность. В сердце моём живёт только ненависть и жажда отмщения.

– Нет, – Дана замотала головой, – нет, ты другой. Теперь я вижу.

– Ты многого не знаешь. Ты видела только то, что я выбрал показать тебе.