Хранители Беловодья. Ожившая легенда

Радостный женский голос возвестил о начале посадки на поезд до Петрозаводска и Казимир направился к указанной ей платформе. Он никогда не приезжал на вокзал заранее, потому как терпеть не мог залы ожидания, пропитанные запахом чебуреков и картошки фри. Ещё больше он не любил долгие бессмысленные разговоры ни о чём с незнакомцами, на которых ему плевать. По этой причине он всегда покупал билет в одиночное купе с повышенным комфортом. Наверное, поэтому он любил путешествовать на поезде. Долгое монотонное покачивание и равномерное постукивание колёс позволяли спокойно обдумать текущие проблемы и найти необходимые ответы. А путешествовать ему приходилось много, даже очень. Порой, возвращаясь из одного места в свою квартиру на Невском, он не успевал даже пыль смахнуть с тумбы в прихожей, как снова покидал жилище. Но он не испытывал неудобств по этому поводу. Вот и сейчас он направлялся к своему вагону, думая лишь о цели этой поездки, о таинственных вещах, происходящих в Петрозаводске, и своих действиях для достижения результата.

Разместившись в купе, Казимир умылся, убрал чемодан с вещами на место для багажа, что-то шепнул и достал из материализовавшейся за спиной небольшой кожаной сумки книгу. Хотя книгой в привычном для нас смысле её нельзя было назвать. Толстый кожаный переплёт местами обгорел и истёрся. Центральная часть была покрыта глубокими царапинами, будто кто-то пытался вырвать сей бесценный образчик из лап свирепого хищника. Грибок и плесень изрядно подпортили качество страниц, окрасив их жёлтыми, зелёными и коричневыми пятнами.

С осторожностью и заботой Казимир держал в руках бесценный фолиант. Этот кладезь знаний был официально уничтожен несколько веков назад. Но, несмотря на сей печальный факт, книга лежала на столике перед ним. И никому в мире не известно о её существовании. Только ему, Казимиру, который в очередной раз в своей жизни добился поставленной цели. Теперь ему доступны знания, которыми владеют Лютомор и ещё десяток близких к нему чародеев. А значит, мечта об Этерньеле стала чуточку ближе к исполнению. Он откинулся на мягкую спинку кресла, предавшись воспоминаниям о своей пятидесятилетней жизни, наполненной борьбой, отказом от имени Витя, данном ему родителями при рождении, поисками утерянных, забытых предметов и знаний – обо всём, что привело его к этой поездке и чтению «Исследований смерти» Флориана.

Пронзительный ветер с залива, смешиваясь с каплями измороси, пробирал до костей. Серое шерстяное пальто, местами сильно потёртое и явно не по размеру, начало промокать. Сейчас Витя был даже рад тому, что в сентябре ему выдали именно его, несмотря на заметно больший размер. Зато длинные рукава отлично прикрывали руки от мелкого, холодного и до безумия противного дождя. Лучшим решением было бы вернуться обратно в интернат. Да, у него там нет друзей. Да, он постоянно получает от ребят постарше, которые насмехаются над ним, за его «баронскую» походку, худобу и горделивый взгляд, не признающий авторитетов. Но зато там есть крыша над головой, горячая еда и сухая постель.

Сегодня в очередной раз он подрался с тринадцатилетним Сашкой. Дракой это, конечно, сложно назвать, потому что били, в основном, его. Во-первых, Саша старше и сильнее, во-вторых, был не один. Поэтому у Вити не было ни единого шанса. Но это не могло его остановить, когда тот в очередной раз сказал что-то обидное про его родителей. Они были выходцами из Германии, оставшиеся сиротами в годы войны. Командование Красной армии решило переместить их на воспитание в детский дом в Калининграде, где они и познакомились. Прежде чем погибнуть в автокатастрофе, появившегося в их семье мальчика, они успели отдать на воспитание и обучение в военный интернат для детей.

Витю часто упрекали местом рождения его родителей. Обычно он старался сдерживать себя, понимая, что это всего лишь провокации. Но не в этот раз. И он ответил ударом в пах. В ответ его повалили на землю и несколько раз больно ударили в живот и по голове, прежде чем прибежал старшина. Тот, естественно долго и вдохновенно читал им нравоучения и наказал уборкой территории. За проведённые в интернате годы Витя отлично изучил все лазейки и дыры в заборах. Дождавшись сумерек, он оделся потеплее и удрал, решив, что никогда обратно не вернётся. Лучше помрёт на улице от голода и холода, но не вернётся.

Несколько часов блужданий под постоянно моросящим дождём и пронизывающим ветром заметно убавили энтузиазма. И, хотя настрой Вити никуда не исчез, где-то на краешке сознания еле значимым огоньком возникала мысль: «Может вернуться?». Но всякий раз это проявление слабости жёстко подавлялось. «Я не хочу обратно к этим заносчивым, самовлюблённым мерзавцам!»

В поисках укрытия Витя пришёл на территорию заброшенной фабрики на окраине городка и разместился в одном из полуразрушенных зданий. Это место было достаточно далеко от детского дома. Здесь его не должны найти. А завтра побег будет продолжен.