Хранители. Чернобыль Лэнд

– Убью! – Гена швырнул в Занозу гаечный ключ, резво наклонился за кувалдой, а брошенный им инструмент отскочил от груди механика, словно от стены, и со звоном брякнулся наземь. – Сдохни, тварь! – заорал Смирнов жутким голосом, с кувалдой наперевес надвигаясь на обидчика.

Теперь страх появился во взгляде Занозы. Он не ожидал подобной прыти и яростной злобы от вечно забитого и тихого, как мышь, пилота. Тот казался ему идеальной жертвой, неспособной сказать лишнего слова в свою защиту, не говоря уж о том, чтобы дать отпор.

– Эй, Мутный, ты чего? Я пошутил, – проблеял он дрогнувшим голосом, пряча зажигалку в карман. Безнаказанность, с какой он издевался над избранными для потех людьми, сыграла с ним злую шутку. Он привык к безропотности и терпению жертв, привык делать с ними все, что ему заблагорассудится, и растерялся, не зная, как вести себя в подобной ситуации.

– Я не Мутный! Меня зовут Геннадий Андреевич! Понял, мразь?

– П-понял, – кивнул механик.

Сизарь протрезвел, как только Заноза облил Мутного самогоном, и теперь ошалело пялился на разворачивающееся перед ним действо. Он видел медленно пятящегося к выходу механика и наступающего на него с остервенелым лицом пилота и не верил глазам. Даже протер их кулаками и ущипнул себя за нос, думая, что спьяну и не такое привидится, но все происходило на самом деле.

– Повтори!

– Геннадий Андреевич, – тихо сказал Заноза.

– Не слышу! – рявкнул пилот и махнул кувалдой перед собой.

Тяжелая стальная болванка просвистела в сантиметре над головой изрядно перетрухнувшего механика. Тот взвизгнул, как увидевшая крысу женщина, и заверещал фальцетом:

– Геннадий Андреич!

– Беги, ур-род, пока я тебя не пришиб! Живо!

Гена снова замахнулся кувалдой. На этот раз он не стал впустую сотрясать воздух, а разбил в щепки ящик, на котором минуту назад сидел механик. Когда пилот обрушил гнев на покрытую мятой газеткой деревянную тару, Сизарь вскочил со своего ящика и, топая башмаками, выбежал из ангара вслед за перепуганным дружком. С яростным воплем Гена кинулся вдогонку за механиками и трижды звонко жахнул кувалдой по стене ангара, вымещая на ни в чем не повинном металле накопившуюся злость.

Тяжело дыша, пилот бросил инструмент на пол, подошел к сделанному из подручных материалов столу. Хотел выпить самогонки, но передумал, унюхав исходящий из стакана Сизаря резкий спиртовой запах. Парень справедливо решил, что лучшим средством для успокоения расшатанных нервов является работа. Подобрал с пола кувалду, зашвырнул в глубь ангара, от греха подальше, и с удвоенным рвением взялся за ремонт вертолета.

Гена ковырялся в редукторе несущего винта до обеда. Почувствовав голодные позывы желудка, хотел наведаться в столовую, но глубокая неровная вмятина в стене возле раскрытых ворот заставила передумать. От утренней решимости не осталось и следа. Смирнов стал прежним застенчивым и скромным парнем, не смеющим иной раз косо взглянуть в чью-либо сторону, не говоря уж о том, чтобы оскорбить или ударить кого-то. А вот Заноза был не из тех, кто легко прощает обиды. Он вполне мог поджидать его возле столовой, чтобы с лихвой рассчитаться за пережитое унижение.

Нервно тиская пальцы рук, Геннадий покусал нижнюю губу, глядя по сторонам. Взгляд упал на импровизированный стол с грубо нарезанной закуской. Колбаса и сыр местами покрылись сверху темноватой корочкой, но выглядели по-прежнему аппетитно.

Прежде чем приступить к трапезе, Гена сходил за кувалдой. Механики могли вернуться в любой момент, и он был бы полным дураком, если бы не приготовился к их визиту. Приятная тяжесть кувалды придавала ему смелости и уверенности в собственных силах. Он хорошо запомнил выражение страха в глазах Занозы, надеялся на его здравый смысл и верил, что механик сделает правильные выводы, когда вернется в ангар и увидит Гену во всеоружии.

После обеда пилот почувствовал себя лучше. Он вернулся к вертолету и только хотел возобновить работу, как на улице послышались торопливые шаги. Страх снова оплел его холодными склизкими щупальцами. Гена схватил приставленную к выпуклому боку кабины длинную рукоятку гигантского молотка, резво повернулся лицом к воротам и напрягся в ожидании.

По долговязой фигуре вбежавшего в ангар человека Гена понял, что зря паниковал. Неожиданный визитер какое-то время стоял на пороге, давая глазам привыкнуть к царящей внутри ремонтного цеха полутьме, а когда увидел пилота, приветливо махнул рукой и двинулся прямиком к нему.

– Здорово, Мутный! Карлсон хочет тебя видеть. Велел бросить все дела и срочно идти к нему.

– Чего ему надо? – сердито буркнул Гена. Он злился на себя и на тощего юнца за приступ внезапного страха. – Я утром был у него, он меня куда подальше послал.

– А я почем знаю? – пожал плечами гонец. – Карлсон мне не докладывается. Велел позвать, вот я и зову.