Хранители крови

— Быстрее! — Моуди каким‑то образом оказался рядом, поднял ногу и отвесил Драко такого смачного пинка, что ток кубарем выкатился на середину комнаты. Копчик от встречи с рифленой подошвой аврора чуть не треснул, слезы брызнули из глаз, а из легких на миг вышибло весь воздух. Придя в себя, Драко обнаружил, что утыкается макушкой Поттеру точно в мокрый, потный бок, да с того еще брюки наполовину съехали, открывая живописную картину, и даже сквозь едкую гарь в ноздри ударил острый запах крови и спермы.

Драко вывернуло повторно.

И он еще должен был вытаскивать эту мерзкую, полуголую тушу из огня?! Поджарый, компактный Поттер — а попробуй‑ка, сдвинь с места!

— Давай же, ну! — Драко вцепился ему в локоть, надрываясь, перевернул, отодвинул от горящей крови, слыша сквозь визг громогласные заклятия Моуди. — Чего разлегся, чучело, встать, я сказал!

И отвесил гриффиндорцу такую смачную пощечину, что у того голова мотнулась и стукнулась об пол.

— Лаквеус! — гаркнул Моуди.

У Драко окончательно заложило уши. Визг, треск огня и рвущихся с аврорской палочки заклятий слились в сплошной невообразимый грохот. Драко размахнулся и влепил Поттеру еще одну оплеуху. Безнаказанно молотить врага детства — что могло быть приятнее? Особенно, когда ум заезжает за разум и ты уже не вполне уверен, что ты — это действительно ты.

От третьего удара Поттер закрылся.

— Ожил?! — взвыл Драко. — Так и знал, что симулируешь!

Гарри все еще близоруко щурился, не понимая, где он, что с ним, когда Малфой уже вскочил на ноги и кинулся к проему в стене.

— Палочка, Поттер, где она? Ты ее видишь? Без нее я не смогу открыть дверь.

За визгом и треском Гарри не слышал его. Ему показалось, он провалился в один из своих ночных кошмаров, где полыхает пламя и огненные чудовища взмывают к потолку, разевая пасти, и стремительно бросаются вниз.

Дым застилал глаза. Очки куда‑то исчезли — свалились с него, когда падал с алтаря. Вверху кружилось нечто — не геенна огненная, конечно, но тоже ничего себе мерзость. И сил на то, чтобы подняться, не было. Выжатый до последней капли, Гарри беспомощно шарил рукой по полу, натыкаясь то на книгу, то на пергамент, а то вдруг больно уколовшись чем‑то острым. Огонь подобрался к нему вплотную, и он пополз, цепляясь пальцами за неровности на каменном полу. Ноги запутались в спущенных брюках, но он должен был выбраться отсюда, чтобы спасти…

Кому должен?

Кого спасти?

Где он вообще находился?

Во сне или наяву?

И сколько уже можно кого‑то спасать?

Гарри откинулся на спину.

Измотанный, обессиленный, выпотрошенный и сломленный.

Все.

Хватит.

Его битва закончена.

Дальше пусть кто‑нибудь другой.

Глаза закрылись, и его поглотила милосердная тьма.

* * *

— Гарри…

Кто‑то гладил его по лбу, по вискам, дотрагиваясь совсем легонько, словно боясь причинить боль. Смутно знакомый голос пробивался сквозь разбухшую мокрую вату в голове и сочился такой удивительной, искренней нежностью, что хотелось укутаться в него, как в пуховое одеяло, свернуться комочком и уснуть.

— Очнулся, Поттер, — проскрипел другой голос. — Поттер? Гм… Влей в него еще порцию, девочка. Хуже не станет.

Что‑то застучало по полу, а заодно и по воспаленным мозгам. Его вновь потянуло куда‑то в дальние дали к молочным рекам с кисельными берегами.

— Главное — подлатали, — громыхнул все тот же скрипучий бас. — Восстанавливающее зелье всегда дает интересный эффект, м–да. Скажи спасибо, хоть песни не поет и матерные стихи не читает. Доводилось мне бывать в Мунго, ага, ну, по мне видно, верно? — говоривший хохотнул. — И таких, бывало, перлов наслушаешься… А некоторые воют, например. Натурально по–волчьи. Или лают.

— По–собачьи, — вставил мечтательный голос.

— Гм… В общем, я зайду минут через тридцать. Сниму защиту и вернусь. Если к тому времени не очухается, применим экстренную терапию.

Металлический стук удалился и стих за хлопнувшей дверью.

Ему показалось, вата в голове превратилась в студень и завибрировала.

— Какую еще терапию? — прохрипел он.

Чужая ладошка вдруг отдернулась от его щеки.

— Гарри? — встревожено.

— Святой Поттер, — донесся до него третий голос. Едкий, полный презрения. — Опять выкарабкался. Знаешь, что все время всплывает, как ни топи? А, Лавгуд?

— Малфой, — с усилием ворочая сухим языком, проговорил Гарри.

— Бычок задрочен, но жить будет, — Малфой мерзко захихикал.

— Я тебя… убью… гадина… вот только…

— Ты сейчас даже скучечервя не убьешь, Поттер. Я бы на твоем месте лежал тихо и берег силенки.

— Не обращай внимания, Гарри, — тихо сказала Луна. — Вот, выпей, это восстанавливающий отвар. Моуди принес его специально для тебя.

— Моуди?

— Он подоспел вовремя. Спас тебя и всех нас.

Гарри наконец разлепил налитые свинцом веки. Потолок, узоры на стенах…

— Кого всех?

— Тебя, меня и Драко.

— Меня никто не спасал, — фыркнул Малфой.

— Но… как?

— Выпей, потом объясним.

Гарри поморщился, подтягиваясь на локтях, приподнимаясь. Луна наклонилась, поднимая подушку, чтобы он мог опереться, кончики ее растрепанных волос задели его по лицу. Так мягко, почти ласкающе.