Хранители мира. Дорога домой

– Затем… затем, что на ней так играют!

– А, это какая-то игра? Или игрушка?

– Да нет же! Не игра, а му-зы-ка! Это музыкальный инструмент, помоги мне Пан!

Мох окончательно запутался.

– Так это была… твоя музыка? – озадаченно спросил он. – Мелодия? Как у птиц?

Мимо прогрохотал поезд, битком набитый людьми. Четверо путешественников стояли на осеннем солнцепёке и глядели друг на друга. Ни один из них не знал, что сказать.

– Поразительно, – заявил Чердак ближе к вечеру. – Это очень, очень странно.

Веспер убежал охотиться на крыс, а четверо маленьких человечков уплетали хот-доги с сосисками из копчёных гусениц. Чердак впервые пробовал это блюдо, а вот остальные давно к нему привыкли. Гусеницы были оранжевые в коричневую полоску и хрустели на зубах. Щавель обнаружил целый выводок на листе крестовника и прихватил четырёх.

– Что ж тут странного? – ответил Вереск. – Тайному народцу не нужна музыка! Мы живём на природе, вокруг полно птиц. Зачем же нам самим вот так дудеть?

Мох тревожно поглядел на Вереска и Чердака. Обычно они держались вежливо, но особой дружбы между ними не было. Иногда так случается в природе (и у людей тоже): никто не может одинаково нравиться всем, да и стремиться к этому не надо, потому что тогда трудно оставаться самим собой. Но если Щавель благоразумно держался в сторонке, то Мох ужасно переживал. Ему хотелось, чтобы все всегда дружили – хоть это и невозможно.

– Вереск не хотел тебя обидеть, – примирительно сказал он домовому. – Просто мы всегда слушали птиц и не привыкли к другой музыке. Но нам очень интересно – да, Вереск?

Вереск пробурчал что-то себе под нос, как делают люди, когда хотят показать, что не согласны, но не рискуют сказать об этом вслух.

– По крайней мере, мне интересно, – великодушно продолжал Мох. – Если ты покажешь, как играть на этой штуковине, я с удовольствием поучусь.

– Спасибо большое, но мне подавай настоящую музыку, – хмыкнул Вереск. – И лис наверняка того же мнения. Так что вы уж, пожалуйста, дудите подальше от нас!

Но пока друзья спорили, на них и на весь Зелёный Мир надвигалась новая серьёзная опасность. Где-то далеко, над Атлантическим океаном, тёплый ветер из Южной Америки встретился с холодным ветром северных широт, и на месте встречи закрутилась воздушная воронка. Сначала она была маленькой и вращалась высоко в небе; поэтому никто не обращал на неё внимания. Но потом воронка стала расти и стремительно понеслась к Человечьему Улью, подхваченная потоком воздуха, который люди называют струйным течением.

3. Большой ветер. Осенняя буря заставляет путников искать убежище

Пока наши друзья шагали вдоль железной дороги, никто не замечал, что ветер становится всё сильней. Даже Вереск, который обычно следил за погодой, сейчас был полностью поглощён раздумьями, как бы уговорить Веспера дойти с ним до самой Ясеневой улицы. У лиса, как и у домовых, до сих пор имелась родня за городом; но сам он давно привык жить в Улье и вскоре собирался повернуть назад. Однако Вереск успел к нему привязаться и хотел бы пригласить в гости.

Небо потемнело; над головой закружились жёлтые листья ясеня. Дома и магазины, мимо которых друзья шагали прежде, сменились футбольными полями, парками и небольшими рощицами. Путники ещё недалеко ушли от Улья, но окраины были совсем непохожи на центр. Станции стали ниже и, кажется, старей; вокруг росло больше деревьев, а воздух пах по-другому. Мох очень радовался этим переменам: с каждым шагом он приближался к дому. А вот Чердак всё больше нервничал, хоть и старался не выдавать тревоги. С тех пор как четвёрка пустилась в путь, его частенько поддразнивали, называли сыном каменных джунглей. Такие шутки не всегда ему нравились – особенно когда шутил Вереск.

– Всем приветик! Что у вас тут творится? – спросил знакомый голосок. Шумно хлопая крыльями, на спину Веспера уселся скворец Лихач. В былые времена лис завертелся бы волчком и щёлкнул зубами, но после совместных поисков Мха он привык к жизнерадостному скворцу и теперь только дёрнул острыми ушами и встопорщил мех, словно говоря: «А, это опять ты?»

Четверо друзей заговорили наперебой, подпрыгивая на месте от радостного возбуждения. Лихач во весь рост выпрямился на лисьей спине, хлопнул крыльями и сказал:

– Эй, эй, не все сразу! Дайте хоть дух перевести.

– Как там Дождевик? – спросил Мох, как только сумел вставить словечко.

– А Шпиль с Гудроном? – вклинился Чердак.

– Все на месте, – ответил скворец, кивая блестящей головкой. – Дождевик увлёкся вязанием. Шпиль и Гудрон здорово научились пинать жёлуди. Кстати, Чип и Бад прячут их по всему парку, чтобы хватило еды на зиму. Я про жёлуди, а не про ваших дружков! – скворец издал смешок, похожий на выстрел из игрушечного пистолета.

– Ох, как хорошо, что с ними всё в порядке! – воскликнул Мох. – Мы ужасно волновались. По крайней мере, я.

– С чего бы? – удивлённо фыркнул скворец и спорхнул со спины терпеливого лиса на землю, где аккуратно сложил крылья за спиной и принялся расхаживать туда-сюда.