Хранители могил

Байрон открыл дверцу холодильника. Внутри стояла картонка с шестью бутылками пива. Он вытащил две бутылки, откупорил и протянул одну отцу Нессу.

— За Уильяма, да упокоит Господь его душу, — сказал священник, поднимая бутылку.

— За отца, — сказал Байрон, чокаясь с ним.

Они пили молча. Байрон вспоминал отца. Священник, наверное, тоже. Байрон отодвинул от себя пустую бутылку. Отец Несс тоже отодвинул свою, где оставалось больше половины.

— Поминальная служба — это здорово. Но не завтра.

Да, завтра ему придется заниматься множеством других дел. Кому-то позволено горевать, закрываться от мира, медленно приходить в себя. Но только не ему, новому Гробовщику. И Бекс — тоже.

— Не беспокойся, люди не станут спрашивать об Уильяме, — сказал священник, ответив на вопрос, больше всего волновавший Байрона.

— Но как же так? Разве их не удивит, что Уильям… вдруг куда-то исчез?

— У них даже такого вопроса не возникнет. В этом — одна из особенностей договора. Жители Клейсвилла спокойно принимают любые странности, так или иначе связанные с договором. Когда ты немного придешь в себя, городской совет познакомит тебя с этими особенностями.

— Особенностями договора?

Отец Несс как-то странно улыбнулся.

— Когда переселенцы решили основать Клейсвилл, они заключили договор с некой сущностью, которую ошибочно посчитали дьяволом. Я родился не здесь, но приехал сюда совсем молодым, сразу после окончания семинарии. Я горел желанием искоренить все мировое зло и считал своей священнической обязанностью вести повседневную борьбу с дьяволом. Тогда прежний мэр Уиттакер посвятил меня в суть дела. Он говорил долго и довольно монотонно. Совсем как адвокат на процессе о наследстве. Уверен, что и Николас объяснит тебе, что к чему. Суть договора достаточно проста: живые заботятся о мертвых, и за это мертвые гарантируют им крепкое здоровье и безопасную жизнь в пределах города. Конечно, жители Клейсвилла фактически обречены на безвыездную жизнь в своем городе, но это их совсем не тяготит. Они считают это в порядке вещей. И все было бы легко и просто, да только иногда мертвые не хотят оставаться мертвыми.

— И вы говорите об этом, как о вполне заурядных вещах? — удивился Байрон. — Вам не странно, что мертвецы заключают договоры с живыми? Что находятся покойники, не желающие лежать в могилах?

Он сжал в пальцах пустую бутылку, напомнившую, по какой причине он сидит сейчас на кухне с местным священником.

— А откуда я знаю, что не тронулся умом? — продолжал Байрон. — Я проходил через ворота в…

— Вот об этом мне рассказывать не надо, — запротестовал отец Несс. — Епархия послала меня сюда, поскольку я не был открыт новым веяниям в католической вере. Излишнее любопытство никогда не считалось добродетелью у католиков. Не думай, что городской совет досконально знает обо всех особенностях договора. Мы знаем только то, что нам положено знать. О местонахождении ворот в мир мертвых известно лишь двоим людям во всем Клейсвилле. Я в их число не вхожу. Повторяю: есть то, о чем члены городского совета хорошо осведомлены, и есть то, чего они вообще не должны знать.

Байрон размахнулся и швырнул пустую бутылку в раковину. Соприкоснувшись с нержавеющей сталью, бутылка разбилась, и множество мелких коричневых осколков дождем посыпались на пол.

— С детства ненавижу все эти тайны и секреты!

— Я тебя понимаю, но таков порядок вещей. Твой отец делал богоугодное дело. Теперь им займешься ты.

— Говорите, богоугодное? Но то, что мне пришлось увидеть, вовсе не похоже на небеса!

— Прошу тебя, Байрон. Ты уже вышел из возраста упрямого подростка. Что бы там ни видел — меня это ни в коей мере не касается. Я бы и рад облегчить твою ношу, но это не мое место. Я могу помочь тебе справиться с твоим горем… или твоим гневом.

Лицо отца Несса по-прежнему оставалось понимающим и полным сочувствия. Пожалуй, за время их разговора оно стало еще внимательнее и добрее.

— Не стесняйся, зови меня и остальных представителей духовенства в любое время!

— Для чего?

— Для бесед. Для того, чем мы действительно можем тебе помочь. Думаю, скоро ты поймешь, что занимаешься богоугодным делом.

Отец Несс встал и дружески сжал плечо Байрона.

— Мы не можем разделить твою ношу, но ты не одинок.

Доброта священника погасила в Байроне вспыхнувший гнев. Не вина отца Несса, что он оказался в таком положении. Священник пришел утешить и разделить его горе. Никто не давал Байрону права срывать на нем свою злость и раздражение.

— Спасибо вам, отец Несс.

Священник кивнул.

— А они тоже знают? Леди Пенелопа, пастор Мак-Лендон, рабби Вольфе? — спросил Байрон.

— Да. Мы все знали, что когда-нибудь вы с Ребеккой смените старшее поколение. Печально, что передача эстафеты произошла при столь трагических обстоятельствах. Но мы верим: вы обязательно справитесь с этим вызовом, брошенным вам судьбой. Мэйлин и Уильяму, когда они начинали, тоже было непросто.