Хранители Молнии

– Хватит! – рявкнул Страйк. – Если вы хотите проучить друг друга – пожалуйста. Но только сначала вернемся домой.

Они смерили капитана взглядом, какое-то мгновение взвешивали шансы, а потом отступили.

– У вас у всех есть обязанности, – напомнил он. – Пошевеливайтесь.

Хаскер не мог противиться искушению сказать что-нибудь на прощанье.

– Если мы окажемся неподалеку от Кватта, – оскалился он, – советую следить, что происходит у вас за спиной. – Он бросил злобный взгляд на дворфа. – Местное население там вероломно.

Офицеры разошлись, каждый по своим делам. Но Джапу Страйк жестом приказал остаться.

– Я знаю, это трудно, – сказал он, – но надо сдерживаться, когда он тебя провоцирует.

– Скажи это Хаскеру, капитан.

– Думаешь, я не говорил? С тех пор, как я командую отрядом, я уже не раз давал ему понять, что он нарывается на порку.

– Я могу принять оскорбления по поводу моей расы. Боги знают, я привык к этому. Но он никогда на этом не останавливается.

– У него свои причины чувствовать себя обиженным. Ты просто подходящий козел отпущения.

– Кровь у меня закипает, когда он высказывает сомнения по поводу моей верности.

– Ну, следует признать, что твоя раса прославилась привычкой продавать верность тому, кто больше заплатит.

– Некоторые поступают так, но не все. Моя верность не продается.

Страйк кивнул.

– Среди дворфов ходят похожие слухи об орках, – добавил Джап.

– Орки сражаются только за дело Поли, но даже это косвенно. В этом вопросе у нас нет особого выбора. У твоей расы, по крайней мере, есть возможность принимать свои собственные решения. Мы же рождены для воинской службы и не знаем другого пути.

– Я знаю, Страйк. Но и у вас есть выбор. Вы вольны определять свою собственную участь – так же, как волен был я, когда выбрал, кого поддерживать.

Разговор принимал направление, которое Страйку не понравилось. Он испытывал неловкость. Чтобы не давать прямого ответа, он перевел разговор на тему, ради которой, собственно, и завел этот разговор.

– Может, у нас, орков, есть выбор, а может, и нет. Чего нам недостает, так это способности заглядывать в будущее. Дворфы этой способностью обладают, и теперь бы нам это очень пригодилось. Ты сейчас как, лучше видишь?

– Нет, Страйк, по-прежнему, и поверь мне, я все время пробую.

– Ты ничего не ощущаешь?

– Только туманные… пожалуй, самым точным словом будет «следы». Прости, капитан; понять такие вещи не обладающему магическими способностями не так-то легко.

– И все-таки ты воспринимаешь следы. Следы чего? Киргизилов? Или…

– Язык слишком скуден для описания таких вещей. Главное – то, что я ощущаю, нам не поможет. Все слишком слабо, словно приглушено.

– Проклятье!

– Может быть, дело в том, что мы все еще слишком близки к Домополью. Я не раз замечал, что в местах скопления людей сила ослабевает.

– Ты к тому, что когда мы отдалимся, твоя сила вернется?

– Может вернуться. Сказать по правде, дар провидения у дворфов никогда не был чем-то особенным. Он просто есть и все, а откуда он берется и куда уходит – никто не знает, известно только, что сила идет из земли. Так не только у нас, у других древних рас тоже. Если люди копают в каком-нибудь месте, то могут перерезать энергетическую линию, и она начинает протекать. Тогда все, что питалось от этой линии, умирает от голода. Поэтому в некоторых местах магия действует, в других нет.

– Знаешь, чего я никогда не понимал? Если они едят магию, то почему не используют ее против нас?

Джап пожал плечами:

– Кто знает?

После пары часов беспокойного сна Росомахи вновь пустились в путь.

По правую руку, довольно далеко, виднелся, обрамленный деревьями, залив Калипарр. Слева раскинулись бесконечные Великие Равнины. Однако сцена была дисгармонична. Тому, что когда-то цвело буйным цветом, теперь недоставало жизненной силы. Казалось, яркий прежде пейзаж вылинял. Во многих местах трава пожелтела и увяла. Низкорослый кустарник словно прилег к земле и выглядел хрупким. Стволы деревьев обезображивались паразитическими наростами. Краткий дождь был ржавого цвета и пах неприятно, как будто серой.

В сумерках они прибыли в место, расположенное примерно напротив Скратча. По расчетам Страйка выходило, что если они продолжат движение с той же скоростью, то на рассвете смогут повернуть на запад.

Он ехал в одиночестве, возглавляя колонну. И голова его была занята не только мыслями о маршруте. Беспокоили более серьезные вопросы. Он пытался разгадать загадку преследовавших его снов. Росло чувство тщетности всех предпринимаемых усилий. Шансы слишком неравны. Впрочем, Страйк старался отгонять мысли о том, что случится, если они не найдут кобольдов и не вернут цилиндр.

К тому моменту, когда появился один из посланных вперед разведчиков, меланхолия охватила капитана, как холодная ночь. Рядовой приближался быстро, из ноздрей его коня вырывались облака пара.

Доскакав до колонны, он резко натянул поводья и круто повернул обливающегося пеной скакуна.

Страйк подхватил поводья солдата, таким образом выравнивая лошадь.

– Что случилось, Орбон?

– Впереди лагерь, сэр.

– У них есть лошади?

– Да.