Хранители откровений. Странствия во имя коренных американцев и Земли

После танца клоуны проводили нас на места, наградив несколькими «пики» — кексами, свернутыми из тонкого как бумага рисового теста. «Сверху» нам дали буханку магазинного хлеба и несколько сладких булочек. Мы разделили их с теми, кто оказался рядом. Один из старших хопи вежливо отказался.

— Это хлеб белого человека, — сказал он, нахмурив свое коричневое и как луна круглое лицо.

Многие индейцы до сих пор сами пекут хлеб в специальных уличных печах. Его отказ только проиллюстрировал общую критику в адрес «грязного смешения» западных привычек и индейской традиции.

— Некоторые хопи приходят танцевать, — сказал другой старец, — но перед этим они не готовятся и не очищаются. Некоторые забыли, зачем вообще нужен этот танец. Не так много осталось и тех, кто выращивает кукурузу...

Стоило нам вернуться в свой лагерь в резервации, как нас тут же пригласили принять участие во всенощной церемонии индейской церкви, которая должна была совершиться в соседнем вигваме. Для многих это был новый опыт, согласились лишь десять человек. Наше появление несколько шокировало навахо, прибывших позже. Один человек даже отпрыгнул в ужасе в сторону, когда увидел нас, зайдя в вигвам. Вскоре, однако, различия любого порядка нивелировались.

Эта церемония была последней в серии из четырех обрядов, посвященных, в первую очередь, оплакиванию одного из сынов племени, погибшему в автомобильной катастрофе. Песни и молитвы звучали на языке навахо, и яркий огонь посреди вигвама принимал каждое слово. Молитвенные песнопения эхом разносились по округе. Иной раз было трудно понять, кто именно поет. Присутствующие едва шевелили губами. Многие из нас начинали сутулиться и даже немного клевать носом — все-таки было тяжело всю ночь сидеть перед жарким костром и внимать молитвам. Но под утро в собрании установилась атмосфера праздника.

Джону разрешили спеть песню, которая пришла ему в голову в начале похода: «Ты должен согнуть свой лук, пусть энергия льется...» Женщина-навахо помолилась за всех нас перед чашей воды, и вскоре лучи солнечного света стали пробиваться сквозь занавесь внутрь вигвама. Начался праздничный обед: внесли ягненка, жареный хлеб и овощи. Мы рассказывали разные истории и шутили — делились сладким лекарством смеха.

Я вспомнил пророческие слова Ворона: «Пейот будет присматривать за вами у Четырех Углов». Всем было ясно, что Ворон говорил о церемонии Индейской церкви, в которой мы только что приняли участие. Сейчас мы находились в той части страны, где сходились в одну точку все Четыре Угла — на стыке границ штатов Колорадо, Аризона, Нью-Мехико и Юта. Индейцы традиционно считали этот район местом силы, в котором сосредоточена мощная духовная энергия. Индейцы навахо обозначили границы своих земель четырьмя горными пиками: Бланка на востоке, Маунт Тейлор на юге, Сан-Франциско на западе и Маунт Геспер на севере. Хопи считают, что эти места являются центром мира. Они соорудили в горах несколько храмов и регулярно приносят к их стенам дары и читают молитвы, считая их вратами в царство духа. Впрочем, старейшины индейских племен уже давно смекнули, что священной является вся земля, а не отдельно взятые места.

Я смотрел, как мои товарищи празднуют за столом, и вспомнил о видении, которое пришло ко мне посреди ацтекских руин, когда я был там с Медвежьим Сердцем. Тогда мне открылось, что белый человек однажды — после столетий насилия — сядет с коренными жителями этой земли за общий стол и вместе они разделят пищу духовную. Медвежье Сердце тоже об этом говорил. Радовало то, что все мы стали частью этого движения к переменам.

Хозяин хижины, в которой мы гостили, отвел нас в Туба Сити, где мы могли найти подержанный микроавтобус. К сожалению, удача нам не улыбалась, зато старик показал нам след динозавра, сохранившийся в гигантской каменной плите.

— Не стоит связываться с этими следами, иначе однажды тебя может укусить ящерица, — сказал он.

Эти следы были отблеском далекого прошлого, вызывали в воображении образы гигантских трехпалых рептилий, тяжело и неуклюже бродящих вдоль доисторических рек.

Некоторые следы были в камне вырезаны — вероятно, кому-то не хватало интерьерной детали на домашней террасе. Интересно, приползли к ним домой ящерицы? Часто люди стремятся завладеть какой-нибудь диковинной вещицей из прошлого, предметом старины, чтобы в настоящем подпереть им обваливающийся забор своей раздутой самооценки. И не важно, что для этого приходится вырывать куски истории оттуда, где им уготовано место самим временем.

Мы снова свернули лагерь и отправились дальше. Индейские песни эхом отзывались в наших головах. Динозавров мы так и не увидели, но вряд ли мы удивились бы, попадись они нам на пути. Мы переживали гораздо больше новых впечатлений, ощущений и мыслей, чем ожидали. Моя вера в значимость путешествия в страну индейцев окрепла. Наш поход и наш личный пример служили важным мостом, соединяющим две отдаленные друг от друга культуры — индейскую и неиндейскую.

Глава 11 Койяанискаци