Хранители рубежей 3. Мурана

– Кроме того, что ты продемонстрировала поразительную осведомленность в делах великих князей, ты еще и чуть не слила информацию, которая еще никому не известна, – телепатировал он ей, – твое счастье, что это твои же фантомы.

– Да, ладно! Там уже все ясно!

– Но ты-то откуда можешь это знать, находясь здесь! Это 1219! И ты еще позавчера была во Франции, даже не в Польше! Мобильных телефонов еще нет! И интернета! И телевизора!

– Х-м-м…, ты прав, это хорошо, что они мои фантомы. Да, уж мои энциклопедические знания – меня подводят…

– Тебя подводит то, что ты сначала делаешь, потом думаешь! – безапелляционно заявил блондин.

– Вот, чтобы я без тебя делала?! – с улыбкой телепатировала она ему.

– Ты сейчас решила сыграть на моих чувствах к тебе и замять тему?

– Как хорошо ты все-таки меня знаешь! – она опять улыбнулась.

– Агнешка! Себастьян! Присаживайтесь! У нас конечно не Париж, но тоже неплохо кормят, – пошутил лже-Джейкоб.

– Спасибо! – ответили хором лже-Агнешка и лже-Себастьян.

В течение обеда обсуждался только бал и только бал, потому что Ганимед педантично следил затем, чтобы все темы были политически и исторически нейтральными; например, когда лже-Виктория опять вспомнила о князе, он поделился радостной новостью о том, что они с Агнешкой ожидают первенца. Наконец, когда приличия это уже позволяли, Ганимед и Пандора распрощались с гостеприимными хозяевами, которые, к досаде Пандоры, оказались, не только любезны, но и наблюдательны, да еще и предупредительны:

– А где ваша карета? – обеспокоилась лже-Виктория.

– Мы оставили ее в паре километров отсюда, – без запинки соврала Пандора, – погода отличная и мы решили ею насладиться.

– Но сейчас уже Солнце в зените! – покачала головой излишне заботливая матрона, – негоже разгуливать в такую жару в твоем положении. Возьмите нашу карету, не стоит даже пару километров идти по такому солнцепеку.

– Но, – попыталась спорить Пандора.

– Никаких но! – заботливая матрона была неумолима.

Поняв, что спорить бесполезно, Пандора и Ганимед залезли в карету и поехали. Однако, проехали не долго. Стража опять отсутствовала, правда, на сей раз, по крайней мере, ворота были закрыты на засов. В связи с чем, кучер, громко бранясь в адрес бездельников, пьяниц и картежников, слез с козлов и отправился на поиски непутевых охранников.

– Я уже говорил, что тебе повезло, что они твои фантомы, а не настоящие Виктория и Джейкоб?

– Да-а… и что?

– А то, что нам не нужно беспокоиться о том, что они подумают, когда кучер доложит им, что он отвез нас к самому дому Микаэля, а никакого экипажа и в помине не было.

– Они вообще ничего не подумают. Они уже забыли о нас…

– Да-а?

Она, как и обещала, рассказала ему подробно с какими задачами и с какими параметрами она создала двойников. Послышался звук открывающихся тяжелых ворот и сразу же громкое, очень недовольное га-га-гаканье. Пандора выглянула в окно: «сторожевые» гуси, выпятив грудь колесом и воинственно-агрессивно расправив крылья, грозно шипели. Причем гораздо более грозно, яростно и злобно, чем она помнила, когда они привечали ее с Ганимедом. Они стали стеной, прям как футболисты в штрафной, готовые защищать ворота, то есть замок любой ценой. Однако, на кого они там шипели – ей не было видно, и она как раз собиралась исправить это, когда Ганимед, схватив ее за талию обеими руками, бесцеремонно втянул всю целиком в карету, то есть вместе с успевшей вылезти из окна макушкой.

– Мне же интересно кто там! – гневно отчитала она его.

– Тсс…, – он приложил палец к ее губам, – это гуси Керта так встречают, – шепотом сообщил он ей.

– А Эл…, то есть оболочка тоже здесь, – уже мысленно поинтересовалась она.

– Можешь называть ее Эллиной, – разрешил он, – нет, ее я не чувствую. – В этот момент карета дернулась, и они поехали.

– Ну, все… скрестили пальцы, – уже вслух, но все еще шепотом произнесла богиня.

– Поехали к портному. У нас есть еще четыре часа. Ты кстати, сможешь потом даже подкорректировать память Виктории по части фасонов платьев…

– Отличная идея! А ты вполне себе очень неплохой муж! Как я посмотрю!

– О-о! Дорогая, это ты еще не все обо мне знаешь! Потому что я скромный, а вообще… я – лучший из мужей!

– Охотно верю. Особенно в то, что ты – скромный! – хихикнула «дорогая».

– Эй, кучер! – Ганимед вылез по пояс из окна кареты, – мы к портному!

– Будет сделано, пан хороший! – в ответ прокричал кучер.

Так как обычно Ганимед вел себя чинно, серьезно, размеренно и консервативно, как старик, то даже, несмотря на его лицо семнадцатилетнего юнца, Пандорой он воспринимался скорее как древний артефакт, чем как молодой человек, но сейчас – он и вел себя, и выглядел, и воспринимался точно и четко как семнадцатилетний, полный озорства и жизни авантюрист.

– Я, кажется, начинаю понимать за что тебя полюбила Эллина и Афродита и Эос и другие…, – задумчиво произнесла Пандора, – перед тобой, полным жизни – очень трудно устоять.

– Это приворот, Ора,… осторожней… иначе мы можем совершить то, о чем потом будем сожалеть, – он мгновенно стал серьезным и древним.