Хранители времени

— Троллевы земли, — меланхолично пояснил Идио. — Там, конечно, есть и горы, и реки, и поля, только ни один человек не протянул в тех краях достаточно долго, чтобы составить карту, а сами тролли землеописание за науку не считают.

— Уважаю, — одобрительно кивнула я.

— Та-ак, а вот наша дорога, — Саша зашуршал картой, — и ведёт прямо к Ведьминым горам… Холмы, реки, болото, реки, холмы… это что, деревни? Ура! Люди! Наконец-то цивилизация!

— Если под цивилизацией ты подразумеваешь клопов и крыс… — возразила я, чуть лучше брата представлявшая себе средневековую деревню.

— Никто не заставляет тебя там ночевать, — немедленно нашёлся Саня. — Идио, да оставь ты карту в покое! Как я могу хоть что-то прочитать, если ты всё время её дергаешь? Так… Г-га… х… ди, дю… о… не-на-ви-жу руны! Их специально выдумали, чтобы издеваться над бедными пришельцами!

— Но я-то научилась.

— Это не признак большого ума, — фыркнул брат, — а дурное влияние одного патлатого любителя поддельных ушей, который три месяца ездил тебе по мозгам Феанорами да Сауронами и таскал на тусовки к троллям, эльфам, хоббитам и прочим пациентам доктора Кащенко! Какое у него погоняло-то было? Доска гладильная?

— Галадиль, — поправила я, усилием воли проигнорировав «доску».

Эх, Вовчик, чудушко рыжее, Галадиль пресветлый… Неужели два года прошло?

Длинноволосый белокурый парень с легкой безуминкой в синих глазах, по которому сохли все мои подружки, неожиданно выделил меня из толпы и с упорством, достойным лучшего применения взялся приобщать к "волшебному миру сказок и легенд". Забрасывал фэнтезийной литературой, водил на встречи с братьями по разуму, дарил «амулеты» и бутыльки с «зельями»… и отодвигал подальше оружие после одного досадного инцидента с разбитой люстрой. А я читала книжечки и не понимала, зачем взрослому парню цеплять резиновые уши, мазать лицо гримом и, дико вопя, рубиться на саблях со столь же дико вопящими парнями и девушками. Саня пожимал плечами и повторял, что судьба моя такова, что клюют на меня только сильно бахнутые.

Вовчик долго не мог понять тщетности своих попыток, но наконец сдался и, с сожалением бросив: "Прости, Яна, но ты безнадёжна. Никакой фантазии!", отчалил на юга с прелестной эльфиечкой. А мне остались воспоминания, посох, переделанный из швабры, да гора книжек об эльфах.

В том числе и "Эльфийские тексты для начинающих".

— Ду… де… tarh laggen! Глаза сломать можно! — взорвался брат, в очередной раз потерпев поражение в битве с рунами. — Идио, прочитай, а?

— Гадюкино, — убитым голосом произнёс кудрявый.

— А это? — Саша указал на другую точку.

— Жабки. Ведьмин погост, — лицо Идио приобрело выражение приговорённого к повешению. Он побледнел и закусил губу, словно пытаясь не разреветься. — Только этой карте лет двести. Если где что и было, давно лопухом поросло.

— Э нет, ты плохо знаешь людей! — Саня наставительно поднял палец вверх. Неужели догадался? Непохоже. — Мы живём и выживаем даже там, где тараканы дохнут! Эй, Идио, а кто умер?

— Никто, — мрачно отвернулся тот. — Пока.

— Вот когда умрёт, тогда и будешь кукситься. Ну что, товарищи, кто-нибудь видит что-нибудь похожее на деревню? Я наблюдаю только знакомый пейзаж средней полосы России без малейших признаков народонаселения.

— А ты принюхайся, — посоветовала я. Брат послушно посопел. — Ну, чуешь?

— Да. Болото, — хмуро изрёк он.

— Дымом пахнет! А вон, видишь, у озера?.. Да нет, вряд ли. В общем, деревня там, поверь ведьмачьему глазу.

— Поверил один такой, — Саня отвернулся и заворчал себе под нос: — Где справедливость? Ей всё и сразу, а бедный чародей крутись без всякого апгрейда…

— Вам кажется. Это просто холмики, — в сторону заметил Идио.

— Как холмики, когда деревня?! — возмутилась я. — А ну за мной!

2. Марш-бросок.

Саня вылил воду из кроссовки и шлёпнул себя по шее, кровожадно расправляясь с комаром.

— И?

Русский язык богат, велик и могуч. Настолько богат, что практически к любому слову в нём можно с ходу подобрать десяток синонимов. Настолько велик, что лингвисты до сих пор не могут разобраться, какой вариант считать правильным, «творог» или «творог». Настолько могуч, что любую длинную фразу в нём можно запросто заменить одним словом.

"Как это?" — удивится наивный европеец. "Запросто", — ухмыльнётся представитель любого славянского народа и не замедлит с примерами. С какими — пусть каждый решает в меру своей испорченности. А моим любимым словом навсегда останется "и?", которым можно без потери смысла заменить не только "Что вы думаете, многоуважаемый коллега, по поводу этого редкого образца итальянской живописи эпохи раннего Возрождения?" и "Гдетышлялсявсюночьгадподонокмерзавецмамабылаправа!", но и всё то, что находится в диапазоне между ними.

В данном случае это означало "Куда ж ты, тропинка, меня завела?"

Тропинке ответить было нечего. Она уныло ковыряла землю ботинком.

— Ну-ну… — "А я отвечу — в болото! Где мокро, сыро и нету деревьев! Кое-кто поперся напрямик! Кой-кому выпендриться хотелось! Вот пусть теперь этот «кое-кто» и прыгает по кочкам!"

Я полюбовалась на ямку и принялась ковырять вторую.