Хранительница его сокровищ (СИ)

Легкие шаги — появляется Сокол, с ним двое. Да, Лизавета видела этих мальчиков. Сокол кивает на Камиллу и даёт последние указания — отвезти, сдать родителям, не захотят взять — объяснить, что они не сваи в канале, и пусть защищают хотя бы этого ребёнка. Обернуться за час, не дольше. Мальчики уходят с Камиллой, Розалия втягивает голову в плечи и пытается снова забраться под лавку.

— Детка, тобой сейчас займётся госпожа Элизабетта, — непререкаемо говорит Сокол. — И Аттилия.

Аттилия в сомнениях и страхе, тогда он подходит ближе и протягивает ей раскрытую ладонь.

— Руку сюда, — Аттилия слушается. — Глаза закрыть. Сосредоточиться. Думай о сёстрах, о том, из-за чего всё пошло наперекосяк. Из-за кого. Что ты к нему чувствуешь? Что бы сделала, если бы могла? Не сдерживайся. На счёт три, хорошо? Раз, два, три!

Меж их сложенных ладоней как полыхнёт пламя! Розалия с визгом забилась-таки обратно под лавку, а Лизавета просто стояла, ни жива, ни мертва. Смотрела во все глаза. Магия, как она есть.

Но что-то она, похоже, упустила, потому что Сокол улыбался и стряхивал руки, Аттилия смотрела на свою ладонь, как на чужеродный элемент, а Розалия тихо подвывала из-под лавки.

— Всё поняла? Сможешь удержать в себе и не расплескать попусту? — спросил Сокол Аттилию.

— Я постараюсь, — пробормотала девочка.

— Тогда ступайте. У вас тоже не больше часа.

А дальше им предстояло привести Розалию в порядок. Лис припомнил Лизавете её слова о том, что она готова девочку отмыть, и велел сделать это как можно скорее. Отмыть, причесать, переодеть. Чтобы нельзя было сказать, что это уличная девчонка, а не служка Ордена.

Розалия увидела ванну с горячей водой и заверещала. Что она мылась недавно, всего пять дней назад, и раньше конца декады в воду не сунется. Тут Лизавете пригодился весь опыт взаимодействия с проблемными детьми — спокойно и непреклонно. Когда Розалия убедилась, что её мнение сегодня не учитывается, то разделась и полезла в ванну. На худом теле обнаружились синяки.

— Кто это тебя? — спросила Лизавета.

— Его милость, — едва слышно пробормотала Розалия. — Ему понравилось, что я не хныкала, а терпела, ну а что, всякое же бывает, иногда за такое больше денег дают, если не реветь. Только надо понять, реветь или терпеть, разным же разное нравится. Ему нравилось, что я терпела. И он сказал, что надо идти с ним, мы продолжим там, где нам никто не помешает. И что у него есть комната, куда никто не заходит, и из которой ничего не слышно. И что пусть я готовлюсь, а он ещё поищет кого-нибудь, потому что одной меня на ночь ему мало.

Прямо сказать, Лизавета и знать-то не хотела так много о жизни здешней правящей семьи. Она молча намыливала голову девочке и тёрла, а потом прополаскивала, а потом Аттилия сушила.

Уже было приготовлено чёрное платье, глухая сорочка и чепец.

— Мне что, теперь так всю жизнь ходить? — ужаснулась Розалия, глянув на себя в зеркало.

— Можешь вернуться к его милости. Вдруг он разрешит одеться по-другому? — зло спросила Лизавета.

Всё же недостаточно у неё терпения.

Далее Розалию следовало отвести в женскую комнату и сдать госпоже Мариалене, командовавшей служками, как магами, так и обычными людьми. Та уже была предупреждена, сурово поговорила с девочкой и указала ей кровать. Строго глянула на остальных и велела забыть, как и когда девочка у них появилась. Полгода уже живёт, и всё. А зовут — Петронилла.

И поскольку госпожа Мариалена была магом, то её послушались безоговорочно.

Далее можно было пойти к себе и перевести дух. Но в дверь почти сразу же постучали, и это был брат Василио.

— Госпожа Элизабетта, господин Астальдо просит вас к себе. Тотчас же.

Хорошо, к Лису так к Лису. Тем временем часы на башне пробили полуночную службу.

У Лиса в кабинете был Сокол, а также Пандольфо — в виде тела на ковре. Когда она вошла, Сокол что-то делал с тем телом — судя по хитрым пассам руками, магичил.

— Вот посмотри на него теперь, — распрямился, а глаза так и сияют, как у студента, который сбежал с трёх муторных пар подряд у сурового препода, и ему ничего за это не было.

Лис наклонился, нахмурился, зажёг дополнительный магический огонь. Лизавета присмотрелась… ах черт, так не бывает!

На ковре лежал с закрытыми глазами ещё один Сокол Фалько.

— И… как долго продержится иллюзия? — Лис строго смотрел на Сокола.

— Пока я не освобожу его. Или пока я жив. Мне этот маскарад почти ничего не стоит, — а сам довольный, прямо как будто в первый раз что-то подобное вытворил.

— Чего радуешься-то? — Лис был по-прежнему хмур.

— Да наконец-то я ему по роже дал, — сообщил Сокол. — Давно хотел.

— Так вы знакомы? — спросила Лизавета.