Хранительница его сокровищ (СИ)

— А затем, что мага проще всего достать как раз из пистолета. Там, где чары разобьются о другие чары — то есть, так может случиться — пуля попадёт, куда нужно. Особенно пуля, усиленная магией, — подмигнул он.

— Круто, — кивнула Лизавета. — Спасибо.

— Вас долго ещё ждать? — голос Лиса долетел с улицы.

— Уже не слишком, — ответила Лизавета.

Сокол вернул оружие на место, потом подошёл к ней и просто обхватил и поднял. Не ожидавшая Лизавета пискнула и вцепилась в седло, а потом уже нашла опору одной ноге, а там и другой. Выдохнула и повернулась — он уже был в седле, что-то говорил своему Урагану.

Лизавета разобрала поводья и направила Огонька на улицу.

2.9 Лизавета задаёт вопросы и ругается

Туман повёл себя согласно оптимистичному прогнозу — опустился к земле, над дымкой проглядывало небо. Но дорога была вся в лужах, а трава на обочине — вся в воде.

Впрочем, Огонёк шёл по грязи осторожно, но уверенно. И не брызгался, как Лисов Диамант — тот оказался вроде иных водителей из Лизаветиного родного города, которым в удовольствие было в дождь и после него ездить на большой скорости через лужи и обливать пешеходов. Вот и серый в яблоках паршивец развлекался подобным образом, а Лис ему это позволял, хоть и поругивал. Или Лис злится, но делает вид, что всё в порядке, зато конь чувствует его настроение и выдаёт его?

Лизавета решила, что хуже не будет, и попробовала догнать рыжего мага. Шевельнула пятками, чтобы перевести Огонька в рысь, но тот сделал вид, что не слышит. Пинать коня пяткой в бок казалось неправильным, но инструктор Оля рекомендовала делать именно это, если конь не слышал лёгких движений. Лизавета сосредоточилась и шевельнула пятками снова, посильнее. Конь фыркнул, что можно было перевести как «хочешь бежать — слезай и беги». Ну или «сама дура».

— Пошли же, горе ты мое луковое, — она пихала коня пятками, а конь над ней ржал.

Самым бессовестным образом. С таким видом можно только ржать.

— Что вы делаете, госпожа моя?

Тут как тут, конечно. Любопытствует. Смотрит на её позор.

— Пытаюсь догнать тех, кто впереди, — вздохнула она.

— Спокойнее, — Сокол подъехал ближе и потрепал Огонька по шее. — Сядьте прямее, пятки выше. И уверенно сообщайте ему, что нужно быстрее. Он знает, что и как. Не коленом, пяткой. На Урагана не смотрите, он учёный. Он даже ходить на корабле умеет. И незаменим в бою. Зато Огонёк не кусается, когда его кормите не вы, а кто-то другой.

— Эх, я вообще не думала о том, кто его кормит. И чистит, — эта мысль потрясла Лизавету, она подумала, что вообще не может ничего от Огонька хотеть, раз даже не кормит его!

— Люди, которые умеют это делать. Но если хотите — попробуйте вечером. Раз вы об этом задумались — это хорошо, значит, вы привыкаете к жизни в путешествии.

О да. Крыскина мазь утром оказалась очень кстати — вчерашние потёртости за ночь подзажили, но не исчезли.

— Вот когда у меня вечером не будет ничего болеть, тогда я привыкну, — пробурчала она.

— Это вряд ли, что не будет ничего болеть. Просто уже не будет вас так тревожить. Вы говорили, что ходили куда-то далеко пешком. Далеко — это сколько дней пути?

— Самое большее — девять, — вспомнила Лизавета.

Шумак, минеральные источники в горах. Туда можно на вертолёте, но по конским ценам, да и пройти в тех краях пешком — дорогого стоит, где ещё такое увидишь?

— И как, тяжело было? Вы ведь всё необходимое несли с собой, правильно?

— Да, несли. И да, было. Первые дни, когда шли в гору. И когда под дождём брали перевал.

— А потом?

— На обратном пути вообще красота — еду-то всю съели. Ну, или большую часть.

— Думаю, ваш груз состоял не только из еды.

— Правильно. Спальник, котлы, топор, посуда, одежда.

— То есть, к этому грузу вы просто привыкли.

— Наверное.

— Хотя к вечеру, думаю, ваши ноги тоже уставали.

— Так и было, несмотря на приличную обувь.

— Значит, и здесь привыкнете.

Наверное, Лизавете передалась его уверенность. Или Огонёк понял, что из них двоих она упрямее. И пошёл рысью. Ураган легко поддержал.

— Спасибо, господин Фалько. Вы добры ко мне.

— Я добр ко всем, кто прямо не показал мне, что не заслуживает моей доброты. В моей обычной жизни быть к людям злым без разбору как-то… несолидно, что ли. Я же не мелкий лавочник, которому изменяет жена.

— А кто вы? Вы ведёте себя, как сильный мира сего, но слушаетесь господина Лиса.

— Даже самый сильный зверь или… птица может совершить ошибку и угодить в капкан. И потом расхлёбывать последствия. Мои последствия оказались много лучше, чем я заслуживал.

И тут они догнали господина Лиса, что естественным образом прервало интересный разговор.

— Господин Астальдо, могу я спросить вас? — Лизавета намеренно не стала опускать взгляда.

— Можете, — кивнул он.

— Вчера мы не договорили. О поисках сокровища. О том, как его искали другие.

— Спросить можете, но я не обещал, что отвечу, — усмехнулся Лис. — На мой взгляд, вам совершенно незачем это знать.

— Тогда я не понимаю. Мы приедем куда-то там, в какое-то болото, если я не ошибаюсь, и как в этом болоте что-то найти?