Хранительница его сокровищ (СИ)

Сигнал прозвучал, как труба Апокалипсиса, отразился от горного склона и пошёл гулять по ущелью, где отряд застигло нападение. Наверное, нападавшим следовало услышать и отступить, но отступать оказалось практически некому. Нормально на ногах не держался никто, двое, пошатываясь, попытались уйти по тропе меж валунами, но Альдо, как раз перезарядивший свой новый пистолет, снял одного, а Сокол — второго. Больше никто вставать не пытался.

Сокол скомандовал спешиваться воюющей части отряда, они осмотрели лежащих на земле, дошли и до подстреленного Тилечкой.

— Он вылез, я сама не поняла как, я что-то сделала, ну, чтобы он не лез сюда больше, он и завалился, — сообщила девочка.

— Вот и умница, — кивнул ей Сокол. — И вдвойне умница — что догадалась его придержать, мы сейчас ещё других посмотрим, но это отличный кандидат на расспросы.

Его лицо было в саже, но он улыбался.

— Мне уже можно выйти из сумрака? — спросила Лизавета.

— Выходите, — кивнул он. — Но на землю не спускайтесь. Мало ли, что и откуда на нас ещё свалится.

Тилечкиного пленника и ещё двоих привели поближе к Лису. Все трое были ранены — с обожжёнными лицами и пятнами крови на одежде.

— Ну, рассказывайте, — сощурился Сокол. — Будете молчать — развяжем языки магией. Или ещё каким другим способом.

Они и молчали, но недолго — подошёл Серафино и принялся концом шпаги перерезать шнурки рубахи одному из них, приговаривая:

— Сейчас нарисуем что-нибудь на нём. Попроще или посложнее?

Жертва начала извиваться и захотела уползти, но Джованни наступил на руку.

— Далеко собрался? Это мы пока так, по-доброму, а можем и совсем иначе. Нам бы на ком-то потренироваться сердце останавливать, а то я вчера недопонял немного. Вчерашние разбойники были какие-то хлипкие и быстро все перемёрли. Может, эти покрепче?

Лизавету замутило, она зажмурилась и вцепилась в край седла. Тилечка, дитя эпохи, сидела в седле уверенно, глядела во все глаза и ещё посмеивалась.

— А я могу ему артерию передавить. Не насовсем, на пару мгновений, он не помрёт. Надо?

— О Аттилия Кровожадная, мы, несомненно, рассмотрим твоё щедрое предложение, — Джованни послал ей воздушный поцелуй окровавленной рукой.

Тем временем Сокол и брат Василио обошли лежащих на земле, и Лизавета поняла, что кого-то добили, а у кого-то что-то выяснили, и потом тоже добили. Она зажмурилась совсем и принялась вспоминать про себя стих. Ну хоть какой-нибудь. Почему-то вспомнилась дурацкая баллада про Лизу, которая обещалась быть верной своему возлюбленному, и при луне поклялась ему, а потом изменила, и оказалась в могиле. Ничего лучшего-то не могла вспомнить! Тем более, что уже хорошо так вечерело, и над горным хребтом поднялась луна. Аккуратная четвертина.

— Госпожа моя, вы в порядке? — поверх её вцепившейся в кожу седла ладони легла рука.

Она вцепилась в эту руку.

— Да, господин Фалько, я в порядке, — проговорила единым духом.

— Это хорошо. Потому что до ночлега ещё добираться и добираться. Нападавшие нас изрядно задержали.

— Со мной всё хорошо. А как вы? Вас не ранили?

— Меня — нет. Думаю, все остальные тоже доберутся. Если нужно размять ноги — спускайтесь на землю. У нас есть немного времени.

Лизавета огляделась — Антонио и Руджеро оттаскивали в камни тела, как из ниоткуда возникшая Крыска осматривала руку брата Василио, Тилечка промокала куском ткани лоб Альдо, из-под её пальцев сочилась кровь.

— Я могу чем-нибудь помочь? — она, по обыкновению, взяла Сокола за рукав.

— Не знаю, госпожа моя, — улыбнулся он. — Приходите в себя, сейчас поедем дальше.

Ехали в тот день ещё часа три — медленно, потому что было темно, и даже магические шары не очень-то спасали на извилистой тропе. Уже совсем по ночи добрались до некоего здания, просто стоявшего на небольшой поляне у дороги.

Сбоку имелся навес для коней, и даже некоторый запас сена. Внутри тоже было сено — в количестве, а посередине открытый очаг, и над ним дыра в крыше, чтобы дым шёл наружу.

Брат Джанфранко встрепенулся и принялся гонять служек — носить воду из ручья неподалёку и кипятить её, и варить горячую кашу, и резать хлеб, мясо и овощи. Служки кряхтели и бурчали, и двигались очень медленно. Лизавета, недолго думая, предложила свои услуги именно здесь, подозревая, что во врачевании от неё толку не будет. Тем временем Лис, Крыска и Тилечка осматривали всех участников схватки, и оказалось, что хоть все и на ногах, повреждений получено достаточно.

Брат Василио вздыхал и молился. Руджеро кривился и говорил, что не надо его зашивать, на нём и так всё отлично зарастает. Подошёл Сокол, что-то сказал, подержал его за руку — и тот восхищённо сообщил, что не чувствует боли, и пусть с ним делают, что хотят. Тилечка под наблюдением Крыски принялась зашивать длинный порез на плече.

Сокол обошёл всех, всем что-то сказал, а потом опустился на камень рядом с Лизаветой. Вокруг очага было много таких камней — видимо, оставили предыдущие посетители этого места.

— Я вижу, вы тоже при деле, — он улыбнулся, устало и светло.