Хранительница искры

Мидэя, стоя на коленях долго шептала заклинания над смиренно лежащей на земле Ирзой. Затем очертив круг, Мидэя заполнила его своим священным пламенем. Вспыхнувшее огненное кольцо вокруг Ирзы накрыло её тело дивным свечением, смыкаясь над ней бирюзовым куполом, угаснувшим через пару мгновений. Но Даната и его друзей больше потрясло то, что произошло потом. После прикосновения Мидэи — тело Ирзы вдруг рассыпалось в пыль. Из этого праха вверх взметнулась всего лишь одна искорка. Но, как ожидалось, она не растворилась в воздухе, а оседая, искра … превратилась в белогривую лошадь.

— Не знаю как вы, а я чуть не обделался, — прошептал со своего места Винс.

— Глазам своим не верю! Как такое возможно? — почти в один голос протянули Фин и Бродерик.

— Сдаётся мне, толи ещё будет, — почёсывая затылок, подал голос Росс, сидящий на ветке.

— Вы правы, сила огня неисчерпаема, — задумчиво вставил оборотень. — Попади она в руки приспешника тьмы — страшных дел можно наворотить. Поэтому желание обладать такой силой велико. Так же велико, как велика опасность того, кто хранит эту святыню. Эта девушка очень отважна, и она знает, что в жизни её будет ожидать немало трудностей. И почему-то она решила, что честь оберегать священный огонь выпала именно вам. Мне боязно думать, что же будет с нашим миром, если его судьба возложена на таких как вы.

— А я рад, что мою судьбу не придётся решать какой-то блохастой шавке, — произнёс Данат, и за своё вызывающее самодовольство тут же был схвачен за шиворот разъяренным Станисом. — И что ты мне сделаешь? — хладнокровно поинтересовался у него Данат. — Отныне я и Мидэя связаны. Ели она нужна тебе живой, значит и я тоже.

— Но кости твои княжеские пересчитать я всё же могу! — взревел вольверин. — Её дар не ослабеет, если я вдруг вырву твой поганый язык, зато остальным станет намного спокойнее! Не смей разговаривать со мной в таком неподобающем тоне, человек!!!

Появление Мидэи, вынырнувшей у него из-под локтя, заставило оборотня нехотя отпустить князя.

— Я прошу тебя Станис, не обижаться на его светлость, — произнесла она со всей благожелательностью. И только Данат знал, что вся её снисходительность в его адрес совершенно наиграна. — Как не обижаются на разбитых хворью людей. Князь Данат заражён высокомерием словно проказой. Но я всё же питаю надежду, что соприкосновение с силой Аввина, хотя бы частично исцелит его светлость.

Но именно такой её тон сильнее всего оскорблял Даната.

— Ты так добра. Скоро просто таки начну молиться на тебя и твою святыню! — заносчиво бросил он, покидая их компанию, растолкав топчущихся рядом рыцарей.

— Она … ведунья, теперь стала кобылой? — с недоверием поинтересовался Хезер, опасливо поглядывая на мирно щиплющую траву лошадь.

— Нет, душа Изры отправилась в мир иной. А вот её дар преобразился в это прекрасное животное, желающее служить святыне, — улыбнулась Мидэя, поворачиваясь к Лионелю. — Раз уж я сегодня была вынуждена извлечь священный огонь, то будет не лишним с его помощью исцелить твою руку.

С этими словами она вылила немного пламени на ладонь замершего Лионеля. Из малой капли пламя разрослось, объяв руку рыцаря от запястья до предплечья. Лионель выглядел потрясённым до глубины души:

— Чудно, — прошептал он, не в силах оторвать глаз от ласкающего его пламени. — Это так чудно.

Счастливый смех Мидэи сподвиг Лионеля поддаться чувству и при всех поцеловать её в губы.

— Я благодарен тебе, — шепнул он, опешившей девушке, которая вдруг резко перестала улыбаться.

Ничего не ответив, Мидэя поспешила скрыться с их глаз в ближайшей роще. Этот поцелуй разбередил столько смутных чувств и воспоминаний в её сердце. А вместе с ними всплыли и сомнения. Ей хотелось хотя бы на миг почувствовать себя отдельно от давлеющей над ней силой огня, понять ,что же хочется её девичьему сердечку, кого оно желает любить и может ли она вообще надеяться на семейное счастье.

Глава 9

Но ноги почему-то принесли её к Данату, то ли это была случайность, то ли сила, наперекор её собственным мыслям снова управляла её судьбой.

— Я готов ответить на твой вопрос Дэя, — проговорил он со всей серьёзностью, так словно они только что прервали важный разговор. — Ты спрашивала, готов ли я предоставить тебе и хранимой тобою святыне защиту и пристанище на своей земле. Так вот я смогу дать такую клятву, но только при одном условии — при этом ты не будешь ни с Лионелем, ни с каким другим мужчиной!

Мидэя судорожно вздохнула, обняв себя руками:

— Что ж … многие женщины, присягнувшие Аввину прожили свою жизнь монашками, — с такой же серьёзностью и самоотречением ответила она ему, — Пожалуй, ради сохранения светлых сторон этого мира, я могу пожертвовать мирскими радостями и счастьем иметь собственных детей. Будет ли нерушима ваша клятва?

— Если для твоего спокойствия необходимо провести ритуал приношения клятвы, я не против пройти его. Но я вовсе не желаю, чтобы ты жила монашкой, — синие глаза пристально следили за каждым её движением, за каждым взмахом ресниц и качанием головы.