Хранительница карт судьбы

– Я буду у себя. – Жрица остановилась на пороге. – Когда закончишь со свечами, поднимись наверх, поможешь мне одеться. И пошевеливайся – времени у нас в обрез.

Страх может творить чудеса – спустя пятьдесят восемь минут после этого разговора вся компания «слуг» уже предстала перед своей госпожой. Облаченная в золотой наряд Кемма сидела перед зеркалом, а Ульяна старательно вплетала в ее черные волосы блестящие висюльки.

– Вы, кажется, думали, что можете уйти от меня? Впрочем, поговорим об этом позже, когда придет срок…

Надежда и Марина съежились, отступили за спину Димки, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания, а Ульяна с трудом сдерживала нервную дрожь – чем больше она вспоминала ту ночь, когда Кемма едва не рассталась с жизнью, тем страшнее ей становилось, словно жрица знала ее тайные помыслы, черные думы.

– Пора. Захватите с собой лопаты, грабли, веревку. – Накинув на плечи просторный плащ, скрывавший великолепие древнеегипетского облачения, Кемма спустилась из мансарды. – Скоро каждый из вас получит по заслугам.

Странноватая маленькая процессия покинула дачный поселок, спустилась к речке и, перейдя через небольшой мостик, оказалась на противоположном крутом берегу. Кемма поднялась на высокий песчаный холм, посмотрела по сторонам. У ног извивалась серебристая лента реки, над головой темнело звездное безоблачное небо. Огромные звезды глядели с небосвода на дерзкую отступницу, посмевшую бросить вызов богам, все вокруг затаилось в ожидании великого колдовства. Запрокинув голову, жрица посмотрела на звезды и погрозила им маленьким изящным кулачком…

А Димка с девчонками работали не покладая рук. Следуя приказу жрицы, они вычертили на земле круг диаметром метров пять и теперь тщательно расчищали его поверхность, превращая в ровную, усыпанную мелким песком арену. Вскоре все было готово. Поднявшаяся над горизонтом луна осветила круглую площадку, превратив ее в огромный серебряный диск. Ульяна, расставлявшая свечки по окружности арены, воткнула последнюю из них в песок, подошла к стоявшей в отдалении жрице:

– Все готово, госпожа. Прикажете зажечь их?

– Нет. Позже. Вы хорошо поработали, мои «верные» слуги. Подойдите к своей госпоже, я награжу вас за ваши труды.

Зловещие интонации голоса не оставляли сомнений в намерениях жрицы. Все понимали, что сейчас произойдет нечто ужасное, но не могли даже сдвинуться с места, а потом, вместо того чтобы рвануть в ближайшие кусты, медленно двинулись навстречу Кемме.

– Трудно скрыть свои мысли, когда в них столько страха и ненависти. Посмотри мне в глаза, Ульяна, расскажи, как подсыпала отраву своей госпоже, а потом предала и того, кому говорила слова любви. Ты отреклась от Конана, как только поняла, что он проиграл! Ты пыталась убить меня, а затем лгала, глядя в лицо! Как ты думаешь, какая награда положена за такую «верную» службу?

– Прошу вас, будьте милосердны, – пролепетала не своим голосом Ульяна. – Я исправлюсь, встану на путь истинный и все такое. Дайте мне шанс!

– Милосердна?! А когда меня, опоенную зельем, связанную по рукам и ногам, волокли к болоту, ты вспоминала о милосердии?!

– Пощадите!

– Вы все ненавидите меня! Увы, я способна внушать к себе только ненависть… – Кемма помрачнела, представив лицо Артема, потом в упор посмотрела на посеревшую от ужаса Ульяну. – Быть тебе до конца дней гнусной, мерзкой, отвратительной обезьяной!

Тишину майского вечера нарушило длинное, произнесенное нараспев заклинание, значение большей части слов которого не понимала и сама Кемма. Однако, несмотря на свою древность и неясность, оно отлично сработало и в начале двадцать первого века. Ульяна вскрикнула, отступила на шаг, а потом начала стремительно уменьшаться в размерах. Ее холеные руки стали покрываться шерстью, хорошенькое личико превращаться в подобие грубо сделанной маски, еще миг – и у границы песчаного круга стояла на задних лапах жалкая, ободранная мартышка…

Никто не проронил ни звука, но глаза «слуг» Кеммы выдавали их подлинные чувства лучше любых фраз. Жрица Тота посмотрела на толпившихся подле нее парня и девчонок. Она собиралась достойно наказать этих жалких людишек, но превращение Ульяны отняло все силы, опустошило душу. А Кемме надо было подготовиться к главному событию этого дня, событию, которое должно было изменить всю ее дальнейшую жизнь…

– Убирайтесь! Вы мне больше не слуги.

Они стояли не двигаясь, еще не веря в свое счастливое избавление и ожидая какого-нибудь подвоха.

– Убирайтесь! – повторила нахмурившаяся Кемма.