Хранительница реликвии

Катя напугано обернулась, но увидев знакомого кентавра, тут же успокоилась.

— Ты напугал меня. Зачем так крадешься?

— Я не крадусь, я просто осторожен.

— Да уж, осторожней некуда.

Ромул прибавил шагу и сравнялся с Катериной.

— Привыкай, я теперь частенько буду у тебя за спиной.

— Чего вдруг?

— Этот долг возложен на меня моим предком. С тех пор ушло много лет, как и магии его скрепившей, но я не из тех, кто нарушает родовые клятвы.

— Раз эту клятву давал не ты, а всего лишь твой предок. Неужели ты должен за него отвечать?

— От родовой клятвы, как и от родового проклятья можно избавиться, лишь исполнив его. У каждого своё предназначение в жизни. И оно назначается не нами, — сурово ответил Ромул. — Мне придется выполнить обещания предков, дабы уберечь своих потомков от предрешенной судьбы.

Катя усмехнулась.

— Жизненное предназначение? Многие даже не понимают в чем его суть. Вот например я.

Ромул схватил девушку за руку. Собранные сухие ветки посыпались к ее ногам.

— Тогда не бери на себя то, к чему не готова. Ибо не одна ты будешь за это расплачиваться. Феарольф уверен, что великие дары, раздаются только великим. Но однажды, тот, кто их раздает, ошибся. Надеюсь в твоем случае, это не повторится.

Катя высвободилась из железной хватки кентавра. — Ты на что намекаешь?

— Я уверен, что ты не сможешь справиться с той долей, что выпала тебе. Ты всего лишь девчонка.

Катя спокойно подняла разбросанный хворост.

— Святые угодники, ты вообще, о чем?

Ромул нахально улыбнулся. — Тебе предстоит… — Черный кентавр не успел договорить, его остановил голос тихий, но властный.

— Ромул, — сурово произнес Феарольф. Он стоял в тени густой листвы, и лишь тоненькие лучи солнца освещали его благородное лицо. — Мы вроде договорились.

Огромный кентавр виновато опустил голову.

— А я не думал, что все будет зависть от смазливой девчонки.

— Смазливой? — возмутилась Катя.

Но ее негодование не нашло оппонента. Кентавр быстро скрылся в темноте.

— Что это он, овсяных билинов объелся?

Феарольф подошел к Катерине, и забрал у нее охапку собранных веток.

— Ты не обижайся на него. Ромула с детства растили, как безжалостного и выносливого воина. Его дом поле брани, а друг тяжелый меч. Он не признает ничего кроме храбрости и верности. Дни его сражений давно минули. А Ромул, кроме как воевать ничего больше не умеет. Ему нелегко в наше мирное время.

— В наше время, не одному ему нелегко. А что за родовая клятва такая? Черные кентавры поклялись доставать смазливых девушек?

— Почти, — улыбнулся Феарольф. — Так что привыкай к этому ворчуну. Он может стать верным другом.

Катя сморщилась и потерла, ноющее запястье. — Да-уж, хорош. Друг- костолом, он мне чуть руку не сломал.

— Я сказал, верным, я не сказал нежным. — Феарольф подмигнул девушке.

— А вы всегда всех защищаете?

— Что ты имеешь в виду?

Катя пожала плечами. — Ну, моего деда вы защищали, теперь этого кентавра. Это у вас привычка такая или отрицательная черта характера?

Феарольф остановился и задумался.

— Я просто пытаюсь быть объективным и в меру рассудительным.

— У вас хорошо, получается, — теперь подмигнула Катя. — Я не умею объективно судить, да если честно и не пытаюсь этого делать.

— А мне кажется, ты вполне справедливая молодая девушка. Лучше быть справедливым, чем рассудительным.

— Ну, спасибо, — поблагодарила Катя и нагнулась за очередной веткой. — А что за предназначение имел в виду этот, Ромул?

Феарольф набрал в легкие воздуха. Он не был уверен, стоит ли рассказывать Катерине правду, поэтому стал импровизировать.

— Быть может дело в том, что ты внучка… волшебника.

— Волшебника? — удивилась Катя. — Это вы сейчас моего деда имеете ввиду? Он волшебник?

— Причем, какой, — восхищенно заметил Феарольф. — Один из семи, кому позволено пользоваться волшебством.

— Вот черт! Мой дед волшебник? — воскликнула девушка и посмотрела на серебряные часики, найденные когда-то в коробке. Кажется, из-за них все и началось. — Хм… а я думала он сумасшедший.

— Одно другое не исключает, — рассмеялся Феарольф.

— Вот подстава! Я просто возмущена. Если бы он рассказал это раньше. Ну, или рассказал это сам. Я бы сейчас, не чувствовала себя так… — она попыталась подобрать подходящее ее состоянию слово. — Паршиво.

— Понимаю, — кивнул мужчина. — Он хотел, как лучше.

— А получилось, как всегда, — нехотя согласилась Катерина. — Все гениальные планы моего деда, для меня, обычно заканчиваются плачевно. Он же никогда меня ни о чем не предупреждает. Просто бросает, как щенка в воду. Выплыву или не выплыву. Нет, что бы помочь! До этой дурацкой истории с хранителями, фонарщиками и книгочеями, я всегда справлялась.

Время в лесу на мгновение остановилось. Трава перестала шуршать, а листья падать.

Феарольф изменился в лице. — Что ты сказала?

Катя нервно выдохнула.