Хранительница света

– Илиас! – выдохнула она. Каая по-прежнему находилась в склепе, касаясь кончиками пальцев щеки Неа. Она быстро отдернула руку, будто обожглась. Однако то наслаждение, которое испытывала во время воспоминаний, осталось. Перед глазами все еще стоял глубокий, темный взгляд Илиаса, проникавший в самую душу. Ее душу. В этот момент она почувствовала, что он – ее вторая половинка.

«Я твой».

– А я твоя, – задыхаясь, прошептала она. Теперь ей казалось, будто она смотрится в зеркало. – Как мне вернуться?

Каая не знала, чего ожидала. Разумеется, ее мертвое тело не ответило. Без раздумий она схватила Неа за запястье и закрыла глаза, приготовившись пережить еще несколько сцен из своей прежней жизни. Однако в этот раз ничего не произошло. Практически паникуя, она оторвалась от Неа и нервно провела рукой по волосам.

– Давай же, – пробормотала Каая. – Подай мне знак.

Ничего. Ничего, кроме тишины, которая казалась настолько громкой, что заложило уши. С яростным криком она пнула саркофаг, но пожалела об этом в тот же миг, когда боль пронзила ногу.

– Чертово дерьмо! – выругалась она. Что ей теперь делать? Каая лихорадочно оглядела маленькую усыпальницу, но что она хотела здесь найти? Вряд ли существовало некое устройство, которое могло перенести ее душу в тело Неа…

Тут ей в голову пришла одна мысль.

«Чтобы моя душа вернулась в старое тело, ей сначала нужно покинуть это». Уставившись себе под ноги, она нервно кусала нижнюю губу. Она слишком хорошо знала, как изгнать душу из тела. Как ее собственная душа покинула тело. Дыхание участилось, когда Каая повернулась к мечу, лежащему в нескольких шагах от нее.

– Боги, – прошептала она. – Я сошла с ума?

Словно по доброй воле, она двинулась к Стальному Крылу. К мечу, который носила с собой вот уже семь лет. К мечу, который много раз спасал ей жизнь, но сейчас отберет ее у Кааи.

Сработает ли это? Оно должно сработать, ведь других вариантов у нее не было. Вряд ли она сможет взять и выйти из склепа с телом Неа в руках. Куда она ее понесет? А если она просто подождет Илиаса здесь, как планировала изначально? Нет, у нее не было времени. Совсем.

Каая наклонилась, чтобы поднять Стальное Крыло. Раньше меч казался легким, как перышко, но сейчас он был таким тяжелым, что оттягивал ей руку. Сталь сверкнула в свете факелов. Каая покачала головой. Она не могла это сделать. Это было безумием. Абсолютным безумием. Она положила меч на один из саркофагов и отошла на несколько шагов. По ее спине стекал холодный пот.

– Помоги мне, – обратилась она к Неа, и в ее голосе звучало столько же отчаяния, сколько в чувствах.

Тишина.

Тишина.

Тишина.

Каая сделала глубокий вдох, а затем очень медленно выдохнула. Она сделает это. Она должна это сделать.

Она снова схватила Стальное Крыло и повернула его так, чтобы острие указывало на живот. По ее щекам струились слезы, и она ненавидела себя за то, что была такой трусливой. Она осторожно надавила на рукоять. Видимо, понадобится немного больше сил, чтобы пробить кольчугу. Она должна ее снять. Она как раз расстегивала дрожащими пальцами пряжки, когда услышала какой-то шум. Каая затаила дыхание и завороженно уставилась на лестницу. Если кто-то придет, прятаться все равно бесполезно.

Но там никого не было. Каая не знала, испытает ли облегчение или же втайне надеялась, что кто-нибудь отговорит ее от этой затеи.

«Ты такая трусиха», – мысленно отругала она себя.

Затем сделала последний вдох. «Прощай, Каая». И, выдохнув, со всей силы вонзила лезвие себе в живот.

Глава 15

Арон

Арон медленно открыл глаза. Его веки были тяжелыми – тяжелее, чем обычно. Ему пришлось несколько раз моргнуть, потому что свет в комнате был непривычно ярким, а в висках пульсировала боль. Первым делом он осторожно огляделся, не в силах определить, где находится. Он лежал на большой кровати с балдахином. Стены комнаты были отделаны золотом и сходились на потолке, украшенном лепниной. По центру висела огромная люстра с сотнями свечей. Дыхание Арона участилось, когда он обвел взглядом помещение. Мебель была изысканной и антикварной. Повсюду сверкали драгоценные камни: изумруды, рубины и сапфиры. Сапфиры…

– Эрловен, – пробормотал он. Точно, они с Луаной прилетели сюда на корабле.

Луана! Где она? Поспешно откинув одеяло, Арон увидел, что был одет в чужую одежду. Он нахмурил брови и тут же почувствовал боль.

– Что за… – Он аккуратно поднялся и тихо выругался, потому что каждый шаг отдавался дикой болью. Наконец он добрался до зеркала. Большого зеркала в бронзовой раме, висевшего на стене. Когда Арон увидел свое отражение, у него перехватило дыхание. Шрамы от ожогов. Вздувшаяся кожа. Проплешины в его обычно густых темно-каштановых волосах.