Хранительница тайн

«Мы оба были чужаками, – говорил Генри Дженкинс в интервью Би-би-си. – И мы принадлежали друг другу. Я понял это с первого взгляда. Когда я увидел ее, в белых кружевах, то понял, что мой путь, начавшийся в школе Нордстром, в определенном смысле завершен».

На фотографии, помещенной тут же, молодожены выходили из церкви. Вивьен не сводила глаз с Генри, ее фату развевал ветерок, а он крепко сжимал руку невесты и в упор смотрел на фотографа. Радостные гости осыпали молодых рисом, но, глядя на фотографию, Лорел ощущала печаль. Все старые снимки таковы – знание того, что ожидает в будущем, отрезвляет. Особенно в данном случае. Она собственными глазами видела насильственную смерть Генри Дженкинса и знала, что юной, исполненной радужных надежд новобрачной осталось жить всего около трех лет.

Не приходится сомневаться, что Генри Дженкинс любил жену до умопомрачения. Он называл ее своей «благодатью», своим «спасением» и неоднократно утверждал, что без Вивьен его жизнь утратит всякий смысл. По иронии судьбы его слова оказались пророческими: после трагической смерти Вивьен двадцать третьего мая сорок первого года жизнь Генри пошла под откос. Работая в Министерстве информации, он был прекрасно осведомлен о суровых тяготах, которое испытывало гражданское население во время бомбежек, но отказывался признать, то причиной гибели его жены был обычный авианалет. Впоследствии стало ясно, что несуразные обвинения Дженкинса (он утверждал, что она стала жертвой мошенников и никогда бы не оказалась на месте бомбежки, если бы ее туда не заманили) были предвестниками его безумия. Генри Дженкинс клялся, что «найдет виновных и добьется, чтобы они понесли наказание».

В середине тысяча девятьсот сорокового Генри Дженкинс был госпитализирован с серьезным нервным расстройством, однако безумие преследовало его всю оставшуюся жизнь, пока не привело, опустившегося и всеми покинутого, к одинокой смерти в тысяча девятьсот шестьдесят первом году.

Лорел резко захлопнула книгу. Она не хотела дальше читать о подозрениях Генри Дженкинса и его обещании найти виновных. Похоже, он это обещание сдержал, и она своими глазами видела результат. Получалось, что именно маму с ее «планом» Генри винил в смерти своей жены. Что Дороти и есть мошенница, которая что-то хотела взять у Вивьен, а для этого заманила ее в какое-то место, где та и погибла.

Вздрогнув, Лорел виновато огляделась, испытывая неприятное чувство, словно за ней следят. Она думала о матери, о сожалениях Дороти, о ее словах про «второй шанс» – все эти звездочки на темном ночном небе складывались в созвездия, которых Лорел не желала различать.

Она опустила глаза на ни в чем не повинную черную обложку. Мама знает ответы на все вопросы, но их знала и Вивьен. Лицо на фотографии, имя в дарственной надписи на титульном листе, вымысел, ускользавший в щели истории.

И все-таки Вивьен была ключом ко всем тайнам.

Внезапно Лорел поняла, что именно из-за Вивьен план Дороти не удался.

Кэти Эллис с теплотой отзывалась о юной Вивьен, Китти Баркер называла ее надменной и безразличной. Возможно, детская трагедия превратила Вивьен в бездушную богачку, холодную и неприступную? Однако, если верить биографии, горе Генри Дженкинса было неподдельным, а то, что он десятилетие спустя по-прежнему искал виновных, подразумевало, что Вивьен была женщина незаурядная и достойная любви.