Хребет Вервины

– Именно это я хотел сделать прямо сейчас. К восточным границам скоро выступят дополненные силы, я выделю шестьсот человек, они станут лагерем на подходе к крепостям. Кажется, наши опасения сбываются, и то, для чего мы родились, скоро начнется.

Морок ничего не сказал и лишь удовлетворенно кивнул в ответ. На том они раскланялись и попрощались до вечерней встречи.

Хельмут собирался навестить Вейю, но прежде привел себя в порядок после долгой дороги. В Великом Круге у него была своя отдельная комната, вернее это помещение на целых три комнаты. Он предпочел жить в стенах Круга, где под рукой всегда огромная библиотека, тренированный лагерь, ворожеи, здесь же пешком можно быстро дойти до расположения главы армии, да и резиденции ключевых военных находятся поблизости, а главное жилье к Круге бесплатно для него. Помещения Хельмута состояло из спальни, совмещённой с небольшой кладовой, рядом комната, наподобие гостиной и столовой, хотя он всегда ел в общей столовой, и рядом комната для принятия ванны и отдыха. Там же Хельмут медитировал, что он делал часто, дабы привести разум в порядок и пытаться открыть для себя новые знания, распутывая сложные цепочки взаимодействия с Большим миром. В целом Хельмут вел довольно скромную и скучную жизнь, большую часть из которой занимали тренировки и попытки постигнуть все новые и новые силы. Он жадно оттачивал мастерство, сохраняя чистый разум и крепкое сознание, старался достаточно спать и есть, чтобы не слабеть телом.

Дом Вейи находился вблизи крепости правителя, в богатом районе города. Хельмут не сомневался, что в столь ранний час он застанет возлюбленную дома, и потому неспешно привел себя в порядок, подстриг волосы и сбрил щетину, переоделся в легкую, тем не менее военную форму и взяв изящный клинок, добытый много лет назад в Тирверии, направился в дорогу.

Утро выдалось ярким, облака не скрывали свет от разыгравшего Багреца, на улицах почти сошел снег и лед, чувствовалось, что весна уже рядом, хотя совсем недавно минула середина зимы. На улицах города началось оживление, выходили торговцы, проходили богатые люди, предпочитающее не покидать свой квартал по чем зря, а рядом бродили зевающие стражники и шныряли проходимцы.

Добравшись до нужного двухэтажного каменного дома, украшенного скульптурами и резьбой по мотивам Сустугской росписи, со стилизованными изображениями животных и птиц, Хельмут постучал в дверь и очень скоро на пороге возник довольно юный слуга, узнавший Хельмута и бодро его поприветствовавший. Как и ожидалось, Вейя еще не покидала дом, и Хельмут предварительно попросивший накрыть на завтрак в том числе для него, поднялся на второй этаж и вошел в комнату девушки, постучавшись пред этим их тайным порядком ударов.

Вейя стояла спиной ко входу и расчесывала волосы у зеркала. Хельмут с улыбкой посмотрел на ее отражение, как всегда, с восторгом разглядывая ее хрупкую, стройную фигуру с изящным станом, даже при небольшом росте, придававшем ей некоторое величие. Ее каштанового цвета волосы оказались короче, нежели при их последней встрече и теперь едва спадали ниже плеч. Кожа стала как будто чуть белее, и без того светлая Вейя показалась ему бледной, видимо из-за своей службой, не выходя на свет месяцами. Увидев в отражении Хельмута, ее выразительные голубые глаза вспыхнули, прямо как в юности и она резко обернулась и не скрывая радостных эмоций, бросилась к нему и что было сил обняла. Хельмут в ответ крепко обнял возлюбленную, ничего не ответив на ее: «Как же я счастлива, что ты жив». Он уже слышал это несколько раз от нее, и ему не надоедало, ради нее он готов был снова и снова лезь в неприятности, лишь бы еще раз ощутить этот сладкий миг возвращения. Каждый раз он слышал в этом отголоски юности, когда молодой Хельмут едва не погиб по собственной глупости, обращаясь с ворожбой, и Вейя точно также обняла его и произнесла эти слова. С тех пор многое изменилось, и те возлюбленные давным-давно разошлись, но что-то сильное не давало угаснуть чувствам, и Хельмут снова и снова приходил к ней и они проводили вместе дни и ночи, любуясь небом и звездами, но ничего не было как прежде, как бы того не желали оба, реальность неизбежно отдаляла их.