Хрен с Горы

Возражений у меня не было, и я уже собирался закрывать собрание, тем более время уже позднее, но тут сонаи повели разговор о медном оружии. Оказывается, они успели создать за последний месяц немалый запас руды. Если Кано правильно описывает размер натасканной кучи, из этого сырья можно выплавить свыше сотни наконечников для копий или несколько десятков топоров. Вот только запасов угля у нас раз в пять меньше.

Начали думать, какими силами заготавливать древесный уголь. И здесь меня удивил Длинный. Он предложил повесить пережигание ивняка на сувана в обмен на возвращение части продовольствия, которое мы у них отобрали ранее. Впрочем, бывший хулиган, немного подумав, поправился:

– Нет, лучше не возвращать, а отобрать баки, кой и свиней у рана и отдать сувана. Тогда они тоже будут слабыми.

Я смотрел на Длинного с немалым удивлением. Всего два года прошло, как он из головной боли для своей деревни и её старосты превратился в моего верного подручного и одновременно в теперь уже мою головную боль, ибо своего задиристого характера и привычки делать мелкие пакости окружающим он не утратил, и приходилось постоянно его то одёргивать, то улаживать конфликты между ним и жителями Хау-По. Хорошо хоть, задевал Длинный исключительно людей, не имеющих близкой родни и друзей среди верхушки местного общества, не знаю, каким уж образом он ухитрялся определять, кого можно трогать безнаказанно, а кого лучше обойти за километр.

И надо же, бывший баклан предложил вполне годный план по подчинению наших восточных соседей. Подкормив уже ограбленных и запуганных, «пану макаки» выступают теперь в отношении их чуть ли не благодетелями. А грабёж рана с истреблением наиболее борзых сводит на нет вероятность вырезания теми ослабленных сувана. Ну а привлечение уже ограбленных в качестве углежогов – один из шагов по интегрированию в более цивилизованное общество. А то, что интегрироваться дикарям придётся в качестве полурабов-полукрепостных – это уж неизбежные издержки. Се ля ви… Да и рана никуда не денутся: пару раз пройдутся отряды из Бонхо и Сонава по их деревням, выгребая продовольствие, и станут недавно ещё свирепые и воинственные жители восточного побережья Пеу обычными ганеоями. Точнее, не обычными – я собирался ковать деньги, не отходя от кассы, и устанавливать на покорённых территориях режим самой свирепой эксплуатации. Правда, компенсироваться всё это должно внедрением медных орудий, ирригации и удобрением птичьим помётом (участники грабительских экспедиций заметили на морском берегу птичьи базары, а с учётом несколько более сухого климата суванских и тем более ранских земель гуано должно там накапливаться лучше, чем в Бонхо).

Пришлось продолжать заседание, набрасывая план обхода селений сувана для переговоров и мероприятий против рана. Вахаку предложил не мелочиться, а устроить полномасштабную кампанию, чтобы за несколько дней накрыть все предназначенные к экспроприации деревни. При этом он рассчитывал привлечь сонаев и бонхойцев, которые скоро начнут собираться под наши знамёна для похода на запад, погонять их немного в строю, наиболее толковых включить в ряды «макак» на правах «тупису», и несколькими сотнями воинов обрушиться на рана. Так что получится два в одном: и угрозу с востока ликвидируем, и пополнение поднатаскается сражаться плечом к плечу…

Утром всё завертелось: сонаи отправились домой, неся своим вождям весть, что походу – быть; назначенные в разведку западных путей готовились в дорогу, проверяя оружие со снаряжением; Такумал собирался на переговоры с сунийцами; Вахаку – принимать новобранцев и проводить рекогносцировку окрестностей озера, вдоль которого жили рана; три десятка участников общества «пану макаки» – отправляться в путь по селениям Бонхо и Берегового Сонава, призывая народ собираться в Хау-По и Мака-Купо для большого похода. Причём на вчерашнем совете договорились (с моей подачи), что на первом этапе официальной целью является разгром рана. Вот позже, когда получат боевое-строевое крещение, когда разведают пути через Нижний Огок, когда будут готовы припасы для армии, вот тогда и объявим об истинных наших намерениях. Конечно, я очень сомневаюсь в способности туземцев держать язык за зубами, кто-нибудь да проговорится, но всё равно, хоть неделю-другую тайну удастся сохранить.

В общем, все были при делах. Один я остался не загружен никакой конкретной работой. Хотя то и дело приходилось выслушивать подчинённых и вмешиваться в возникающие споры по самым разным поводам, у меня всё равно оставалось время для идиотских мыслей на тему: а правильно ли я сейчас поступаю?

Всего три месяца назад мной планировалось действовать постепенно и осторожно: в ближайшие два-три года навязать ирригацию всем сунийским общинам Верхнего Бонко, присвоив себе право распоряжаться возросшим прибавочным продуктом, попутно снабжать ганеоев металлическими орудиями, чётко следя за тем, чтобы возросшее количество продовольствия распределялось справедливо, то есть шла на те нужды, которые сочтёт первоочередными Ралинга-сонай.