Хреновый детектив

Покачиваясь, я встал с четверенек и, немного подумав, поднял пистолет. Пусть пока побудет у меня. Чем оставлять его на месте преступления с моими отпечатками, лучше утопить в какой-нибудь речке. Да простит меня богиня правосудия Фемида за ту повязку, которую я ещё туже натягиваю ей на глаза…

Перед тем, как уйти, я решил всё же осмотреть труп блондина, вдруг появится какая-то зацепка. В карманах измочаленной прутом куртки ничего интересного не оказалось, обыкновенный мужской набор: ключи, сигареты, зажигалка, использованные троллейбусные билеты, больничный бюллетень недельной давности на имя Скворечникова Александра Петровича 1963 года рождения. Лишь на отвороте воротника я обнаружил большой в пол-ладони значок — двуглавый орёл, герб дореволюционной Российской империи.

Находка наводила на некоторые размышления. Хоть в последнее время этот герб и реанимировали в качестве государственной символики, но что-то я не видел особо много желающих носить его как значок. Это удел сопливого пацанья, накачиваемого различными группировками — от откровенных фашистов с их бредовыми идеями языческой Великой Руси, царящей над миром, до полуподпольных экстремистов-коммунистов с теми же, по сути дела, амбициями и имперскими закидонами. Но одно дело — зелёная молодёжь, легко ведущаяся на громкие словеса. Взрослый же мужик, играющий в игры с подобными эмблемами, — это уже конкретный адрес. Если до этой находки вполне можно было бы предположить, что убийство Марика и погром в офисе дело рук какой-нибудь уличной шпаны, то теперь уже цепочка выстраивалась однозначно.

Так что моё дурацкое письмо, состряпанное с единственной целью напугать своего конкурента, явилось каким-то жутким катализатором, подвигнувшим на действия подобных упырей, пожирающих при случае — и я в этом только что убедился — друг друга. Идиот я несчастный, накликал беду… Честное слово, мистика какая-то.

Поглубже засунув пистолет в карман и кое-как отряхнувшись, я последний раз оглянулся на труп и на негнущихся ватных ногах отправился к выходу со стройки.

Район оказался знакомый и не очень далеко от моего дома. Пройдя два квартала и не обнаружив ничего подозрительного, я присел на скамейку в тени под деревьями и принялся размышлять, как поступать дальше. Голова всё ещё отказывалась соображать, но я напрягал себя изо всех сил.

Для начала займёмся подсчётами. Файнберга убили не раньше, чем за час до моего прихода. Это вычислить вполне мне по силам: офис открывается в три, и вряд ли Марик пришёл туда раньше, тем более моё письмо он получил в обед. Просто почту раньше не приносят. Я же пришёл около четырёх. Значит, убийцы успели за это время сделать своё дело, куда-то утащить Лену, если она там была, и вернуться за мной. Едва ли им нужен был именно я, ведь в офисе в последнее время я не появлялся, так что попался случайно. Для чего же они вернулись? Кого-то искали? Сплошные загадки.

Я даже усмехнулся: начитаешься детективов, и лезет в голову всякая чертовщина. Этак свою тень заподозришь в шпионаже на новозеландскую разведку! Наверняка всё проще и банальней, только от этого не легче. Шутка ли сказать — два трупа за сегодняшний день и ни одного за всю мою предыдущую жизнь.

Но не будем отвлекаться, потянем ниточку дальше, насколько сумеем. Скворечников Александр Петрович — имя ни о чём не говорит. Его приблатнённость, кожаная курточка с заклёпками, ножик и значок с гербом — довольно скудная информация. Едва ли что-то прояснится, когда через пару дней в разделах криминальной хроники газеты напишут о найденном трупе. Наверняка не скажут о принадлежности к националистической конторе типа «Союза». Кстати, они носят подобные значки? Впрочем, это неважно. Главное, что о них ничего не скажут. О таких вещах у нас стыдливо умалчивают. Как об онанизме или гомосексуализме. Вроде бы они есть, и вроде бы их нет.

Второй — мужик таксистского вида по имени Костик — вообще для меня сплошная загадка. Кто он на самом деле и для чего ему понадобилось спасать меня? Чтобы я тотчас заложил его в милиции? Глупо надеяться на то, что я умолчу о нём на следствии. Если даже не докажут его причастность к убийству Файнберга, то ведь убийство Скворечникова произошло на моих глазах, и он отлично понимает, что выгораживать его — значит, брать убийство на себя. Не пойму, каков его расчёт идти на мокрое дело ради меня. Тайные симпатии к евреям? Смешно… С другой стороны, хитро, гад, закрутил — порешил подельника, потом вырубил меня и воткнул пистолет в ладошку, дескать, ребята дуэль учинили на стройке, а он проходил мимо, целочка невинная и глазки голубые…

И ещё одного не пойму: для чего затевался этот спектакль? Не проще ли было шлёпнуть меня, уложить рядом с Мариком — и концы в воду? Ищи потом ветра в поле. Попытка выставить меня убийцей Скворечникова, а, если принять во внимание дурацкое письмо, то и Файнберга, наверняка при более детальном изучении потерпит крах. Не такие уж простофили наши милицейские сыскари, чтобы не разобраться в этом. Когда надо, они могут пахать, как звери.