Хрестоматия по истории СССР. Том 1

Взят же с собою тот Аристотель сына своего, Андреем зовут, да паробка, Петрушею зовут, поиде с послом с Семеном Толбу-зиным на Русь; пречистые храма² похвали гладость, да известь не клеевита да камень не тверд; того ради плитою³ все своды дела, якоже тверже камени, рече; и не восхоте приделывати северной стены и полати, но изнова зача делати. Ту же церковь разби сицевым образом: три древа поставя и конци их верхние совокупив во едино, и брус дубов обесив на ужищи⁴ посреди их поперек и конець его обручем железным скова, и раскачиваючи разби; а иные стены съисподи подобра и поление подставляя и всю на поление постави, и зазже поление и стены падошася — и чюдно видети, еже три годы делали, во едину неделю и менши развали, еже не поспеваху износити камения; а в три дни, рече, хотяше, развалити. Книжницы же называху брус дубовой бараном; се же, рече, написано, яко сицевым образом Тит Ерусалим разби. Рвы же изнова повеле кстати и колие дубовое бити. Езди же в Володимерь и смотрив пречистые⁵ похвали дело; рече: «некиих наших мастеров дело». И кирпичную печь доспе за Ондроньевым монастырем, в Калитникове, в чем ожигати, и как делати, нашего Рускаго кирпича уже да продолговатее и тверже, егда его ломать, тогда в воду размачивают; известь же густо мотыками повеле мешати, и яко наутрйе же засохнет, то ножем не мочи росколупити… Обложи же церковь продолговату полатным образом…

На первое лето изведе ея из земли Аристотель. Известь же как тесто густое растворяше, а мазаша лопатками железными; а камень ровной внутри класти повеле; столпы же едины 4 обложи круглы: се, рече, крепко стоят; а в олтаре два столпа кирпичны, те на четыре углы; а все в кружало⁶ да в правило⁷…

Того же лета⁸ Аристотель пречистые храма по кивоты⁹, еже около ея, сътвори; внутри же стен всуцепы¹⁰ железные положи яко правила на вретенех¹¹, и межю столпов, идеже брусие дубовое в наших церквах, то все железно сковав положи…

Того же лета Аристотель колесо сътвори, и вверх камекие не ношаше, но ужищем цепляше и възвлекаше, и верху цепляше малые колесца, еже плотники векшею зовут, еже ими на избу землю волочат — и чюдно видети; на столпы же по 4 камени велики положи, и съвокупив кружало и истеса на них по 4 концы на четырех странах, едино против другаго — и мнети кому, яко на каменых деревьях насквозь каменье то сбито…

Того же лета¹² свершена бысть церкви каменая святая богородица. Сътвори же у ней Аристотель верхи четыре, около шеи болшие казну¹³ сътвори: полати же подле олтарь от сторонних дверей учини, и на верх церкви въсходити лествицу учини; своды же в один кирпичь сътвори и сведе, того ради, егда дождь идет ино каплет. На пятое лето сверши ея. Помост же мелким каменей измости; в олтаре же, над митрополичий местом, крыжь¹⁴ лятский истеса на камени за престолом, его же митрополит последи стесати повеле: перед предними дверми помост накры каменем, и в один кирпичь сведе, и середку на гире повеси железной…

ПОСТРОЕНИЕ УСПЕНСКОГО СОБОРА (Перевод)

В 1475 г. послал великий князь своего посла Семена Толбузина в город Венецию к тамошнему князю с известием, что посла его Тревизана отпустил с большими припасами, серебра пошло — сказал — семьсот рублей. Велел разыскать и мастера церковного. Он (Толбузин) был там, получил большую честь, взял серебро и выбрал мастера Аристотеля. Много, говорил, у них мастеров, но ни один не согласился ехать в Русь; этот захотел и уговорился с ним давать ему по десять рублей в месяц.

Ради его искусства его звали Аристотелем, — говорил Симеон; сказывают, что поэтому турецкий царь, который в Царьграде, звал его, а в Венеции, говорил Симеон, церковь святого Марка очень удивительна и хороша, да и ворота венецианские сделаны, — его же работа, — очень искусно и хорошо. И еще искусство свое показал ему Аристотель такое: пригласил его к себе домой, а дом у него хороший с палатами, и велел блюдо взять; блюдо из меди на четырех медных шарах и сосуд на нем словно умывальница (из олова сделана) и начал лить из него и воду, и вино, и мед: что хочешь, то и будет…

Взял с собой тот Аристотель сына своего, зовут Андреем, и слугу — зовут Петрушею, и поехал в Русь с послом Семеном Толбузиным.

Он расхвалил гладкость стен Успенского собора, но нашел, что известь недостаточно скрепляет, и камень нетверд. Поэтому он все своды делал из кирпича, потому что, говорил, он — тверже камня. Он не пожелал приделывать северную стену и хоры, а начал делать все снова.

Старую церковь он разбил таким образом: поставил три бревна и соединил их верхние концы, дубовый брус повесил на веревке посреди них поперек, а его конец оковал железным обручем и, раскачивая, разбил стены, а другие стены разобрал снизу и подставил поленья, все поставил на поленья, зажег поленья, и стены упали. Удивительно было видеть: что три года делали, он развалил в одну неделю и меньше того, так что не успевали убирать камни, а говорят, в три дня хотел ее развалить. Книжники называют дубовый брус тараном: говорят, написано, что таким образом Тит разбил стены Иерусалима.