Христианин в светской школе

День за днем по мере приближения к 20-му июля -дню, когда у меня в прошлом году начался переходный период, я встречал с трепетом. Я и верил и не верил, что именно 20-го я забуду про свои проблемы.

Утром 20-го я проснулся, пораскинул мозгами, но не как в анекдоте, а как в жизни и почувствовал, что они действительно встали на место. Возвращение в мыслях во вчерашний день показало мне ошибку в своих вчерашних разговорах. Сегодня бы я отвечал людям совсем иначе.

Счастье только то лишь прочно, что находит нас.

В сентябре прошлого года под впечатлением приближающихся Олимпийских игр я решил все-таки настоять, чтобы записать Киру на гимнастику, настоять - так как единственная женская спортшкола по спортивной гимнастике находилась на другом краю города.

Но нам отказали, так как девочек брали до 8-ми лет, а Кире было полных 8.

Я, все-таки потом приехал один и поговорил с тренером, но на ее вопрос сказал, что Кире 9 лет- не мог обмануть, как мне казалось, а мне казалось, что 9.

Впервые, как каждый человек верит в звезду своего счастья, я в эти оба раза почувствовал, что мои мечты не сбываются, что, нужно напрячься, так как к горлу подкатывал комок от упущенного времени.

Киру, чтобы как-то компенсировать душевную пустоту, записали в цирковую секцию.

Сейчас, возвращаясь с тренировки из гимнастического зала, разговорившись с Колей Задворновым - воспитанником Николая Григорьевича я узнал, что в женской спортшколе тренером работает Жора Вагнер (Георгий Генрихович), с которым мы тренировались в детстве и сейчас периодически встречались у Николая Григорьевича. На Колин вопрос сколько Кире лет, когда я начал считать, то обнаружил, что ей восемь.

Теперь я матушку, которая уже забыла про гимнастику и стала даже против этого, даже не стал слушаться. Просто констатировал факт.

Когда Жора мне просто сказал привести Киру, я с трудом верил, что моя звезда все -таки существует.

Проведя насколько это было, можно весь сентябрь у телевизора, однажды я смотрел выступление Лены Замолодчиковой. Увидев опорный прыжок Лены и ее удовлетворенное лицо от него, я не увидел в этом самоудовлетворении ничего отталкивающего. Оно вызывало такую же улыбку, какая была у нее на лице. После, увидев Ленино интервью, я почувствовал, что она просто по-человечески вошла в меня. Также просто, как бы само собой возникла мысль написать ей письмо.

Весной мысли о ней вдруг родили страстное желание отдать этот принтер, который мне подарил Вадим, провернув какую-то аферу с одним парнем, оставив того без принтера, ему, так же как в свое время он восстанавливал со мной отношения, оставив своего друга детства без его монографии Брюса Ли, подарив ее мне. Чистота, которая проникала в мое существо, не желала мириться ни с какой, даже самой маленькой, грязью.

Когда я научился работать в интернете, у меня возникла мысль сходить и узнать адрес Лены или школы олимпийского резерва в Москве или С.-Петербурге, так как не знал в каком городе она живет. Свое письмо я отправлял через передачу "Ищу тебя". Просидев час у компьютера, я так ничего и не нашел, так как на том сайте нужная информация отсутствовала, я возращался домой. Зайдя в магазин и купив себе пирожное, я попросил посмотреть газету "Аргументы и факты", так как матушка мне сказала, что в ней есть информация, нужная мне для очередной курсовой. Когда я открыл ее, мне стало плохо. На одной из страниц была фотография Лены рядом с Дэцелом, который вальяжно развалившись, чуть не касаясь ее колен своим башмаком, положил ей руку на плечо.

"Знал бы ты как мне дались золотые медали в Сиднее", - прочел я немой упрек Лены Дэцелу. "Знала бы ты как мне далось мое спасение, подумал я в унисон ее мыслям, - неужели любая чистота, чтобы стать Чистотой должна пройти испытание на прочность грязью?"

В той статье не было ничего компрометирующего, кроме одного этой фотографии. Ее желание встретиться с ним вызывало сожаление. То, для чего нужна была эта встреча, восполнялось прочтением книги по этой теме. Для общения нужен человек, который понимает и готов тебя слушать, Дэцел же прямо выражал равнодушие к ее спортивным достижениям.

Подавленный, я побрел домой, даже не купив эту газету. Но все хорошо обдумал и подавленность изчезла. Вскоре пришли Максим Дьяков и Олеся Лизунова и дали мне работу.

Я думал написать книгу и отравить ее Лене. Однажды утром я почувствовал, что я напрасно трачу на свои мечты время и силы. Желание Лены встретиться с Дэцелом, как и сам ее рассказ, говорили о том, что она не рождена свыше. Если бы мы с ней общались постоянно, но ведь я совсем не знал как она отнесется к такой личности как я.

Мысли о ней заставляли меня жить в несуществующем мире. Я боялся начинать отношения с женщинами, с которыми мог бы их начать.

И однажды утром ко мне пришло чувство, что нужно отпустить от себя эту мечту для своего душевного равновесия, что я и сделал. Как го

ворилось про Будду, он открыл возникновение появления. Я же это появление в себе стал устранять до того, как оно появлялось.