Христианская духовность в католической традиции

Когда в 814 г. на императорский престол взошел Людовик Благочестивый, Бенедикт стал чем-то вроде инспектора всех монастырей и направил монахов своего монастыря проводить реформу в других, основав, таким образом, объединение монастырей, которое сам и возглавил в качестве "примас-аббата". Он также составил два монашеских документа: Codex Regularum, собрание существовавших латинских правил, и Concordia Regularum, своеобразный комментарий к Правилу св. Бенедикта с параллельными выдержками из других монашеских правил. [193]

Синод в Э-ла-Шапель в 816 и в 817 г.г. утвердил канонический устав, касающийся жизни клира (De institutione clericorum), и свод предписаний о реформе монашеской жизни. [194]К сожалению, большая часть этих законов игнорировалась, и, когда в 821 г. Бенедикт Анианский умер, в Империи, терзаемой междоусобными войнами между сыновьями Людовика Благочестивого и набегами норманнов и сарацин, реформа монашеской жизни, естественно, застопорилась. Когда же она начала воплощаться в жизнь, то протекала на тех самых основаниях, которые были заложены св. Бенедиктом Анианским. [195]

Он представляет собой одну из наиболее важных фигур истории бенедиктинства; его замыслы, или очень близкие к ним принципы, были моделью жизни бенедиктинцев на протяжении почти всего Средневековья… Это не означает, что бенедиктинские монастыри, следовавшие традиции Бенедикта Анианского, в точности копировали Монте Кассино шестого века. Введение Правила св. Бенедикта отнюдь не уничтожило многочисленные уклады, существовавшие в русле традиции, уже сложившейся в Галлии. Галльские монастыри все еще хранили отпечаток старого мартиновского монашеского уклада, традиций Лерина, кельтские и англо-саксонские наслоения, особенно же сказались на их жизни глубокие изменения социально-экономической ситуации феодального периода.

Какое-нибудь крупное аббатство эпохи Каролингов могли населять несколько сотен монахов, а, кроме того, воспитанники, проходившие подготовку в монастырской школе. Вокруг такого аббатства мог располагаться город, жизнь которого направлялась монастырем. Аббатство существовало за счет огромных земельных угодий, обрабатывавшихся крепостными, и должно было соблюдать свои обязанности по отношению к своему феодальному сюзерену. Жизнь монахов была почти полностью расписана: бенедиктинское opus Deiдополнялось чтением многочисленных псалмов и молитв; увеличилось число храмов, алтарей и частных месс; ежедневно совершались процессии в честь почитаемых алтарей и реликвий… Жизнь монахов поистине представляла собой постоянный поиск Бога, выражавшийся в молитве, аскезе и в богослужении. Однако монастырь воспринимался одним из учреждений христианского государства; аббат превратился в важного политического деятеля, аббатство являлось мощной политической силой; государство же удерживало контроль над монастырями, в большинстве случаев сохраняя за собой право назначать аббата, что неизбежно привело к разрушительным последствиям. [196]

ГИЛЬДЕМАР

В ответ на стремление к большему единообразию в повседневном распорядке и в обрядовой стороне монашеской жизни в восьмом и девятом веках создаются "общинные уложения" или "статуты". Их появление объясняется тем, что Правило св. Бенедикта, не являясь детально разработанным кодексом законов, возлагало решение отдельных специфических монастырских вопросов на аббата. Бенедикт Анианский создал прообраз монастырской конгрегации, то есть объединения нескольких монастырей под управлением одного настоятеля, и, в конце концов, бенедиктинцы были признаны монашеским орденом. [197]

В то же время углубленное изучение Правила св. Бенедикта вызвало к жизни многочисленные комментарии. К первой половине девятого века относятся четыре таких комментария, хотя некоторые ученые предпочитают сводить их к двум отдельным, самостоятельным работам. Первый комментарий, датируемый примерно 800 г., приписывают Павлу Диакону; второй был написан Смарагдом около 820 г.; третий — Гильдемаром между 840–845 г.г.; очень скоро последовал и чегвертый, написанный аббатом Василием. [198]

Гильдемар допускает, что достичь совершенства в монашеской жизни может и монах-эремит, и монах-киновит, однако при этом подчеркивает значение духовной общности, основанной на едином крещении, единой вере, единой надежде, едином Духе и единой Церкви. Общежитие как форма монашеской жизни наиболее пригодна для большинства монахов; отшельничество эремита доступно немногим.