Христианская психология в контексте научного мировоззрения

Теперь обратимся к автору аналитической психологии Карлу Густаву Юнгу, который считал, что благодаря построению «диалога» между сознательными и глубинными, бессознательными пластами психики человек выходит на путь самоосуществления, становится целостным. Юнг называл это индивидуацией, которая «представляет собой процесс развития психологического индивидуума как отдельного существа, выбивающегося из стандартов всеобщей коллективной психики. Поэтому индивидуация — это процесс дифференциации, целью которого является развитие индивидуальной личности»[254].

Именно во взаимодействии сознательных и бессознательных структур психики Юнг видел трансцендентную функцию человеческого бытия, напрямую связанную с религиозным переживанием. Именно религию Юнг считал одним из самых ранних всеобщих проявлений души, присущих человеку во все времена. Однако, переходя к характеристике современного человека, Юнг отмечал утрату его связи со своей иррациональной природой, во многом определявшую жизнь древних людей. Мощные цивилизационные процессы привели к развитию лишь «эго-сознания, смещению в сторону материальных ценностей в ущерб целостности человека»[255]. Современный мир, по Юнгу, все более ориентируется на «объектную реальность» и, как правило, не имеет органической связи с «внутренним человеком». Более того, факт причастности к той или иной религиозной конфессии не всегда подразумевает факт глубокой внутренней религиозности. Человек часто нуждается не во внутреннем преобразовании, преображении, а в некоей институционально, традиционно существующей внешней, наполненной атрибутами, конфессиональной жизни, в которой он может «решать» многие свои насущные личные проблемы, не относящиеся, собственно, к религиозному переживанию, — это и бегство от одиночества, и поиск одобрения, поддержки, и неумение, а порой и нежелание брать на себя ответственность и т. д. Такой подход не может «обеспечить» человеку переживание подлинного религиозного чувства, порождаемого лишь глубинной целостностью души. Если древние проецировали энергию психических процессов вовне, «оживляя» окружающий мир, то современник сузил мир до масштабов своего эго-сознания, отринув таким образом глубинное бытие души. В результате, считал Юнг, душа остается неразвитой, языческой, архаической и потому беззащитной перед коллективными влияниями.

Причем, в отличие от древнего человека, ищущего укрытия от внешних опасностей, современный человек ищет укрытия от опасностей внутренних, исходящих из его собственного, неосознаваемого внутреннего мира. Он бежит от собственной индивидуальности, становясь частью системы, которая, в свою очередь, предпочитает в человеке не личность, а функцию. Надо заметить, что в этой точке сходятся мнения многих крупных психологов, пытавшихся вскрыть психологические причины антропологических катастроф XX века. Получается, что, вопреки расхожему мнению, человек движется не к индивидуальности (индивидуации), а в противоположную сторону — от нее, получая при этом полную поддержку общества, обожествляющего благосостояние и технический прогресс в противовес духовным смыслам и ценностям.