Христианская психология в контексте научного мировоззрения

Прежде чем перейти к рассмотрению различных видов веры в предложенном координатном поле, следует оговорить, что охват всех проявлений веры вряд ли представляется возможным, так что данное построение должно восприниматься как гипотетическое. Поэтому мы будем рассматривать лишь наиболее яркие формы веры, соответствующие тому или иному квадранту, хотя очевидно, что существуют многочисленные переходные формы, оттенки, степени интенсивности проявлений, распределяющиеся во всем континууме между полюсами, как по горизонтальной, так и по вертикальной оси.

Итак, попробуем рассмотреть каждый квадрант в соответствии с определенным типом веры. Тогда в 1-м квадранте, где соотносятся осознанная позиция и активность, можно поместить рациональную веру обыденного сознания по Э. Фромму. Напомним, что речь идет об устойчивой осознанной и активной позиции, основанной на опыте человека и являющейся важнейшей составляющей рационального мышления. В религиозном плане здесь могут быть представлены такие формы, как миссионерская деятельность и проповедничество. Миссионерство, являясь активной деятельностью по распространению религиозного мировоззрения среди неверующих, связано не только с трансляцией религиозных идей, но и с верой, убежденностью и самоотдачей самих носителей идей. Достаточно вспомнить неутомимую миссионерскую деятельность первых апостолов. Суть миссионерства можно определить как обращение, главной же задачей проповедничества является наставничество. Еще раз повторим, что речь идет о таких формах веры, в которых соединяются сознательная деятельность и активная жизненная позиция.

Во 2-й квадрант, в котором соотнесены бессознательное и активность, могут быть помещены «пиковые переживания» по А. Маслоу, встречающиеся как у религиозных, так и у нерелигиозных людей. Эти состояния затрагивают глубинные иррациональные уровни человеческой психики, являются источником развития и самоактуализации личности. Религиозному сознанию здесь соответствует религиозный экстаз, охватывающий самые глубокие слои человеческого бессознательного, но в то же время переживающийся как чрезвычайно активное, энергетическое состояние. Крайней формой религиозной веры в этом квадранте, на наш взгляд, является фанатизм, которому, с одной стороны, свойственна исступленная, доведенная до крайней степени эмоциональная приверженность какой-либо идее, с другой стороны, крайняя форма активности в борьбе с унифицированным или персонализированным врагом, посягающим на эту идею. Неслучайно Вольтер называл фанатизм «извращенным ребенком религии». Действительно, фанатизм всегда эгоцентричен (фанатик беззаветно и часто бескорыстно верит в свою идею, но всегда отождествляет ее с собой), неосознан (самоидентификация фанатика исключена, так как он не осознает своего фанатизма), неопосредствован (переживает «здесь и теперь»), управляем (фанатик энергично и активно борется за продвижение избранных им идей, но испытывает иррациональный страх перед демонизированным врагом, стремясь запретить, истребить и уничтожить его), а потому является крайне удобным инструментом для властей, не разделяющих сверхценных идей фанатиков, но использующих фанатичную толпу в своих целях.

Перейдем к 3-му квадранту (пересечению пассивности и бессознательного), в который можно поместить иррациональную веру, переживаемую обыденным сознанием. Речь идет о вере, которой свойственно эмоциональное подчинение внешнему авторитету, воздействие которого осуществляется преимущественно на бессознательном уровне. Здесь стоит отдельно выделить такую распространенную и в современном мире форму, как суеверие, неслучайно называемую сегодня неоязычеством. Суеверие не является поверхностной ментальной установкой человека, оно связано с глубинным, бессознательным страхом. «Страх есть причина, благодаря которой суеверие возникает, сохраняется и поддерживается», — писал Спиноза[269]. В этом плане суеверия современного человека отличаются от ритуалов древних людей лишь внешними атрибутами, но, по сути, имеют туже природу — глубинный неосознаваемый страх перед миром. Именно он заставляет делегировать ответственность за происходящее вовне: заключает «мистический договор» с более сильной, могущественной фигурой, наделяет ее полномочиями и делает ответственной за происходящее и др.[270] Причем механизм образования суеверий выходит за рамки религиозной веры, становясь для многих механизмом объяснения различных социальных явлений — «места изгнанных богов заняли могущественные индивидуумы и группы со злыми намерениями и порочными замыслами, от зла которых и страдает человечество»[271].