Христианская психология в контексте научного мировоззрения

Последняя концепция, к которой мы здесь обратимся, принадлежит австрийскому психологу, основателю так называемой Третьей венской психологической школы Виктору Франклу. Основатель логотерапии, экзистенциального анализа В. Франкл — человек большой и трагической судьбы. Опыт узника, выжившего в нацистских концентрационных лагерях, потерявшего в период Второй мировой войны практически всю свою семью, наделяет его научную теорию особой силой, живым смыслом и личным свидетельством. «Человеку психоанализа», стремящемуся к достижению равновесия через полное внутреннее удовлетворение, Франкл противопоставил «человека самотрансцендирующего», открытого миру и смело входящего в него. Человек, по Франклу, не может быть детерминирован лишь средой или собственными инстинктами. Он становится человеком в той степени, в какой способен преодолеть свое «эго», свой инстинктивный природный уровень, поднимаясь к духовным высотам, ценностям и смыслам. В основе природы человека лежит отнюдь не стремление к удовольствию или власти, как полагали, соответственно, Фрейд и Адлер. Эти стремления лишь производные от главного стремления человека — к обретению действительного смысла бытия. Только через этот смысл человеку открывается возможность понять уникальность собственной жизни, ее ценность и значение. Но если это главное стремление фрустрировано, то на поверхность выходят иные стремления, как «суррогаты осуществления»[262].

Франкл выделяет три основных экзистенциала человеческого существования: духовность, свободу и ответственность. Они не просто характеризуют человеческое бытие как бытие именно человека, скорее они «конституируют его в этом качестве»[263]. «Духовное» не просто присуще человеку наряду с «телесным» и «психическим». Духовное является именно тем, что отличает собственно человека, присуще ему одному. Стать человеком можно, лишь преодолев организмический, психофизический уровень, выйдя на уровень духовности, который и является подлинно онтологическим.

Изначальной способностью духовного существования, духовной реальности человека является «соприсутствие» другому. Любовь и совесть, находясь в глубинах духовного бессознательного, отражая индивидуальное бытие конкретного человека, помогают ему преодолеть собственные границы и «событийствовать» миру. Через любовь человек может понять другого человека в его «сути, уникальности, неповторимости, ценности и необходимости». С помощью совести человек «согласует вечный всеобщий моральный закон с собственной конкретной ситуацией»[264]. Совесть помогает человеку преодолеть границы собственного «Я», открывая в пределе «сверхличное». «Человек гораздо более религиозен, чем он сам подозревает, — считал Франкл, — ему свойственна не только метафизическая, но и символическая потребность»[265]. «Как перспектива позволяет увидеть в плоскости пространство, так и символический образ делает непостижимое бытие доступным и понятным человеку»[266]. Иными словами, говоря о религиозности человека, Франкл утверждает «сверхсмысл» конкретной человеческой жизни в контексте бытия человечества, мира, Вселенной. Человек не в состоянии охватить бытие в целом, не может прямо познать этот сверхсмысл, но через символическое и метафизическое пространство, через стремление к Богу он соотносит свою жизнь с этим пространством, с жизнью всего человечества. Именно такое стремление, присущее человеку, Франкл называл религиозным, видя в его основе способность человека к «самотрансценденции».