Христианские древности: Введение в сравнительное изучение

⁹ Алексей Максимович Горностаев (1808–1862), работавший в базиликальных формах с византийскими. капителями и «полосатой» кладкой; создатель Храма над баптистерием в Херсонесе, Давид Иванович Гримм (1823–1898), изучивший храмы Грузии и Армении IV–XIV вв. К. А. Тон в 1824-28 гг. сам вел архитектурно-археологические исследования на Палатинском холме и стал автором его первого сводного плана. Оленин писал, что для своего времени Тон «в совершенстве узнал характеристику русского зодчества и едва ли кто-либо с ним теперь в этом деле поспорит». Резко отрицательную оценку его В. В. Стасовым не следует принимать слишком всерьез. (Цит. по: Славина, 1983; Лебедев, 1992, 70).

¹⁰ Высказывалось, например, мнение, что София Киевская повторяет каирские мечети; что все приходские церкви на Руси называются «васильями», а большие — «кодопрами». Популярный в Европе Карл Шнаазе «отделался» от древнерусского зодчества пренебрежительным абзацем, а великий Франц Куглер отнес его «к заключительному периоду мугамедданского искусства» как «плод сродственного в коренных своих чертах стремления» к «выявлению великого могущества государей» (Славина, 1983). Не понимая конструкции зданий, даже современные путешественники не были в состоянии правильно изобразить их и грубо искажали.

¹¹ Лев Владимирович Даль (1834–1878), глава журнала «Зодчий» (с 1872), один из главных теоретиков русской средневековой архитектуры, во многом близок Виолле-ле-Дюку как инженер, уверенный в «логическом» происхождении форм зодчества. Функция и конструкция составляли сильные стороны его исследований (например, он указал на акустическое назначение голосников). Стремившийся когда-то для поиска формальных истоков организовать путешествие в Индию, Даль пришел в конце концов к «рациональным» взглядам на архитектуру, и далекий Восток сменили экспедиции в Поволжье и в Олонецкую землю (архитектура которой была тогда известна, пожалуй, поменьше индийской). Трагическая судьба (в 1878 г. Даль ослеп и вскоре умер) помешала осуществиться широко задуманным планам исследований (Даль, 1872, 1873; Он же, 1875; Он же, 1875а).

¹² Ему удалось отметить усиление европейских тенденций в церковной архитектуре XVII в. и стимулирующую роль присоединения Украины в этом процессе. Он заговорил об аналогиях в ходе развития архитектуры Европы и Руси, ввел термин «русское барокко» для позднесредневекового периода. Ему принадлежит малоизвестное сочинение о связях русского зодчества с Европой и Востоком, где Обращено внимание на особую многочисленность иноземных мастеров при царском дворе в период, последовавший за Тридцатилетней войной. (Султанов, 1880; Он же, 1884; Он же, 1887; Он же, 1896; Он же, 1897; О нем: Султанов, 1896а; Красовский, 1908; Шереметев, 1908; Московское, 1915).

¹³ Например, в течение одного года он неоднократно переезжал из Петербурга в Москву, чтобы иметь возможность посещать церковь в Медведково и храмы Новгорода, причем летом работал еще в с. Чиркино (восстанавливал церковь-колокольню), Угличе (работы по дворцу), Ростове и Коломне. При этом он вел Дневники, позволяющие судить о методах исследования: «В Чиркине сделал очень много; во 1-х обмерил и вычертил вчерне всю церковь; во 2-х снял пол, вынул землю на аршин и просеял всю через грохот… в 3-х обрыл церковь снаружи канавой до самого бута…» (Цит. по: Баталов, 1998).

14 Окончательно решить вопрос о соотношении византийского и русского храма предстояло М. В. Красовскому в начале XX в., но работы по исследованию византийских памятников были развернуты гораздо раньше (Лебединцев, 1878; Люнкс, 1888; Авдеев, Люнкс, 1888).

¹⁵ Нельзя сказать, что историки архитектуры не пытались раньше свести воедино все им известное. «Очерк истории зодчества в России» предложил уже Махсютин (1851), хотя и ограничился древнейшим периодом. В 1864 г. была издана на французском языке компилятивная книга В. Киприанова «Иллюстрированная история архитектуры России». К переводам иностранных сочинений обычно прилагали специально заказанный «русский» очерк — но качество их не могло быть высоким, так как авторы опирались на устаревшие труды. Например, составитель известного «роскошного» трехтомника 1885 г. П. П. Гнедич целиком почерпнул материалы у Строганова. (Странно видеть появляющиеся сегодня репринты этого старья с жуткими отзывами о храмах Новгорода: «изучение их для специалиста было бы делом излишним»; о соборе Покрова на Рву: «способен поразить своей чудовищной оригинальностью самую необузданную фантазию», и др.).