Христианские древности: Введение в сравнительное изучение

¹⁶ Артлебеи, давая первую (удачную) характеристику конструкций владимиро-суздальского храма, пишет: «Общий план… есть четвероугольник, почти квадрат, к восточной стороне которого примыкают три полукружия алтаря. Четыре внутренних столба, соединенные арками между собою н с пилястрами, приставленными к стенам, образуют равноконечный крест, вписанный внутри четырехугольника; над серединой креста на арках и люнетах возвышается круглый трибун, покрытый полусферическим сводом; четыре оконечности креста покрыты коробовыми полуциркульными сводами… четыре угловых части церкви… покрыты в малых церквях коробовыми сводами, а в больших… над этими угловыми частями находятся малые четыре верха…» Внутренние деления обозначаются на фасадах пилястрами, отвечающими столбам; арки между этими пилястрами есть «очерк поперечного разреза внутренних… полуциркульных сводов». Цит. по: Славина, 1983.

¹⁷ Лишь некоторые названия удалось реконструировать по древним документам (например, закомара — слово, ушедшее из обихода и отсутствующее в «Толковом словаре» Даля). Пришлось применить профессиональные термины — например, для обозначения типов сводов (коробовые, сомкнутые, паруса и пр) Некоторые элементы пришлось назвать греческими терминами (нартекс, неф) Уваровым был прочно усвоен для обозначения алтарного выступа храма и столь привычный нам сегодня термин апсида (во французском написании — abside), до того употреблявшийся лишь спорадически и, естественно, тоже отсутствующий у Даля (Уваров, 1871, 2; Славина, 1983). Попытку создать полный древнерусский терминологический словарь предпримет уже в XX в. польский историк Анджей Поппе; его материалы убедительно показывают, что применять современную терминологию для адекватного технического и литургического описания храма неизбежно: Рорре, 1962.

¹⁸ Киевский период он охарактеризовал как византийскую систему сочетания подпружных арок с повышенными по отношению к ним сводами над ветвями планового креста. «Первоначальные нововведения» обнаружил уже у Софии Новгородской (полукоробовые своды и полудуговые подпружные арки). Новгород XIV в. создал сочетание коробовых сводов с полукоробовыми, давшее трехлопастную линию фасада и систему пересекающихся арок для перекрытия небольших пространств. (Позже выяснилось, что сочетание сводов в половину и четверть цилиндра, дающее трехлопастную форму, впервые применено в ц. Спаса на Берестове в XII в. и широко использовано в Смоленске XII — нач. XIII в См.: Максимов, 1976; Воронин, Раппопорт, 1979; Комеч, 1993; Седов, 1996) Суслов полагал, что Псков в XII в. добавил устройство подпружных арок без опорных пилястров, а в XIV в — повышенные подпружные арки («уже довольно существенное нововведение»). Этот, действительно очень важный, прием, свойственный русскому средневековому строительству и обеспечивавший храмам стройность и освещенность, был развит в XV–XVII вв. (Сейчас известно, что повышенные подпружные арки применялись уже в конце XII в., например, в Пятницкой церкви в Чернигове). Позже, по схеме Суслова, московско-ярославская школа даст сомкнутый свод с распалубками, системой навесных арок и напусками (в шатровых памятниках), а в XVII в. применит сомкнутый свод для бесстолпных храмов и сочетание коробовых и крестовых сводов для двух-, четырех- и шестистолпных храмов. Сусловым предложено множество рационально-конструктивных объяснений декоративных элементов храма. Кокошники, например, ведут происхождение от повышенных подпружных арок, выходящих поверх кровли, причем второй и третий их ряд возникают с развитием ступенчатого свода, что позволяет уменьшить барабан и «удержать, с большей безопасностью, линию распора купола в границах пилонов». В шатровой же архитектуре они обозначают угловые арки, обеспечивающие переход от четверика к восьмерику. (Славина, 1983).

¹⁹ Павлинову, который начал работать на памятниках в 1880 г, принадлежит первая серьезная работа по витебско-полоцкой домонгольской архитектуре и по ярославскому зодчеству XVII в., он реставрировал крепость в Коломне и участвовал в работах в Успенском соборе Владимира в 1888-91 гг. (Павлинов, 1894, Он же, 1886; Он же, 1895).

²⁰ В начале XX в. над общей историей русской архитектуры работали уже многие, например, А. П. Новицкий («История русского искусства с древнейших времен», первый том которой посвящен допетровской эпохе и почти целиком — архитектуре: Новицкий, 1903); выдающийся византинист Д. В. Айналов («История древнерусского искусства», 1915) и др. Общий типологический подход к архитектуре пытался осуществить Георгий Крескентьевич Лукомский (1884–1952) (Лукомский, 1916). Многие из начатых работ, среди которых серия монографий по древней архитектуре провинциальных городов («Русские города — рассадники искусства»), прервала революция.