Христианский Восток и Россия. Политическое и культурное взаимодействие в середине XVII века

В начале XVII в. формуляр жалованных грамот греческим монастырям претерпел изменения по сравнению с предшествующим периодом. В нем стали указывать ограничения по срокам появления греческих старцев в России (в отличие от прежней формулировки о свободном приезде) и число лиц, которое могло сопровождать архимандрита или игумена[143]. К середине столетия формуляр можно считать практически сложившимся. Он включал в себя все элементы, присущие этому типу актов[144]. Грамота содержала полный царский титул, наименование монастыря и имя действующего настоятеля, которому она давалась, определяла, в какие сроки представители данной обители могут приходить за милостыней, количественный состав посольства, фиксировала цель приезда, таможенные и иные льготы для посланцев монастырей, а также гарантировала содействие со стороны русских властей. От имени государя приезжим предписывалось не провозить в Россию чужих людей и товаров[145]. В конце черновика присутствовало ценное для исследования описание подлинника, например: «Государева грамота писана в лист на александрейской меншой бумаге, государево имянование по «Московского» писано золотом. Подпись дьяка Ивана Патрикеева такова: «Божиею милостию великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Великия и Малыя Росии самодержец»[146]. Иногда грамота писалась на «пергаменном листу»[147]. При отсутствии подлинника данная информация становится известной только из чернового варианта документа.

Жалованные грамоты грекам были рукописными, хотя со второй половины XVII в. в приказном делопроизводстве получили распространение печатные грамоты, которые к концу столетия использовались уже весьма широко[148]. Содержание грамоты, как правило, повторяло образцы аналогичных документов, создававшихся ранее и отложившихся в архиве Посольского приказа. Данный принцип делопроизводства прослеживается при изучении придворного церемониала и определении объема царского жалования просителям милостыни. Греческие дела содержат множество выписок с примерами, из которых черпалась необходимая для каждого конкретного случая информация[149].

Об использовании архива Посольского приказа для составления новой грамоты говорят сами документы. В 1658 г. в жалованной грамоте Хиландарского монастыря обнаружилось, что количество лет, через которые старцы имели право приходить за милостыней, подчищено[150]. Тогда «та грамота для справки»[151] была взята в Посольский приказ, где выяснилось, что хиландарцы появились в Москве раньше срока, так как «в отпуску написано: велено приезжати к великому государю бити челом о милостине в 10-й год»[152]. В итоге монастырь получил новую грамоту с правом приезжать в Россию через семь лет[153]. Возможно, проступок хиландарских монахов не имел последствий потому, что они привезли для патриарха Никона икону Богоматери Троеручицы[154], и патриарх мог ходатайствовать за них перед царем.

Замена одной жалованной грамоты на другую происходила в случае воцарения нового государя. В октябре 1654 г. Алексей Михайлович повелел дать инокам афонского Павловского Георгиевского монастыря «царскую жаловалную новую (курсив наш. – Н. Ч.) грамоту против прежней жаловалной грамоты отца нашего, блаженные памяти великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича всея Русии самодержца»[155]с разрешением приезжать ко двору в пятый год. В прежней грамоте был указан тот же срок. Грамоту переписывали и в тех случаях, когда посланцы монастырей, имевшие право приезжать в Россию раз в десять лет, просили разрешения приходить за милостыней чаще[156]. В 1657 г. игумен афонской Лавры св. Афанасия Игнатий просил для своей обители позволения приходить за милостыней, подобно другим святогорским монастырям, в каждый четвертый год.

Новую грамоту давали, если старая имела какие-либо повреждения или была утрачена. В начале 1660 г. в Москву после долгого перерыва приехали старцы из афонского Пантелеймонова монастыря. Они просили переписать ранее выданную им грамоту потому, что прежняя по пути к Москве «на море помокла и печать попортилась»[157]. Погоянинский митрополит Даниил[158], прибывший в Путивль в июле 1658 г., заявил, что царская жалованная грамота была отнята у него турками[159]. Документ, на который ссылался митрополит, действительно существовал, так как именно с ним Даниил приезжал в Москву в декабре 1651 г.[160]