Христианство: Античность, Византия, Древняя Русь

Существен активный характер учения павликиан. Оно не просто призывало к самоизоляции общин, пассивному отстранению от мира зла, фактическому самоуничтожению себя аскетизмом и полным отказом от земных радостей, но обязывало их принимать активное участие в борьбе с сатаной и ускорять победу над ним. Таким образом, павликианское учение, с его отрицанием земных порядков, несло заряд оптимизма верой в конечную победу царства добра.

В павликианском учении нашли свое выражение взгляды и чаяния византийского свободного крестьянства, его общинный дух. Это — уважение к труду, признание его обязательности: «Если кто не хочет трудиться — то и не ешь!» (по заповеди Павла), призыв к скромной трудовой жизни и презрение к богатству, идеи взаимоподдержки и взаимопомощи. Идея всеобщего равенства выражалась в признании ими равенства мужчин и женщин. Павликиане отрицали существование духовенства как особого сословия. Их духовными наставниками были проповедники из их же собственной среды, которые своим примером воздержания и соблюдения требований учения завоевывали авторитет. Как правило, они пользовались огромным уважением.

О реальных отношениях с государством на ранних этапах развития павликианского движения говорить трудно. Однако ясно, что широкое распространение такие идеи могли получить только в условиях реального ослабления жесткого контроля церкви над сельским населением. Сильное общинное самоуправление могло оказывать немалое влияние и на местную религиозную жизнь. Мы не убеждены в том, что первоначально крестьянское недовольство было более направлено против государства, чем против церкви. Городская церковь, монастыри были давним эксплуататором деревни, существовавшим за счет богатых подношений и доходов с монастырских земель и крестьян. Если раньше крестьянство просто вынуждено было терпеть этот гнет и навязанные ему городом нормы и религиозные обряды, то сильная свободная община могла занять свою позицию по отношению к городской церкви. Требования павликиан, которые сводились к уничтожению монастырей и монашества как института, социально и материально привилегированного положения священного сословия, дорогостоящей иерархии и культа, имели весомые основания не только в интересах крестьянства, но и в реальном состоянии экономики страны. Павликиане в наиболее радикальной форме отражали общие настроения крестьян, их недовольство.

Первоначально иконоборцы не признавали павликиан. По Эклоге императора Льва III они подлежали самым суровым гонениям. Но с распространением движения в массе крестьян с ним пришлось считаться.

Между идеями павликиан и иконоборцев есть определенная внутренняя связь. Хорошо известно, что борьба иконоборцев против почитания икон, которое расценивалось как идолопоклонство, являлась частью более широкой программы по искоренению остатков язычества, его пережитков в других сферах. Это была идейная установка на «доочищение» христианства, церкви, культуры. И с этой точки зрения она понятна, как понятна и ее общая направленность против традиций античной городской культуры, а применительно к иконам — и позднеантичных изобразительных традиций.

В определенной степени это был кризис в религиозном изобразительном искусстве. Убедительные приемы более глубокой передачи духовного начала еще предстояло найти. Изобразительное искусство эпохи иконоборцев отражало новые идеи и веяния, более демократичные [45]. Тезис иконоборцев о «неизобразимости» божества опирался на признанную идею о его «непостижимости», и, как мы могли убедиться, в VII веке заметно усилилась вера именно в непостижимость. «Чувственные» изображения, в отличие от позднеантичной эпохи, когда на них смотрели как на простые символы, воспринимались, по-видимому, уже иначе — как оскорбление и насмешка. Не случайно соборным постановлением писание икон рассматривалось как «оскорбление» божественного «презренным эллинским искусством».

В конечном счете со временем было не просто восстановлено иконопочитание, но и найдены новые приемы более глубокой передачи спиритуалистических начал.

Иконоборческие идеи вызревали «снизу», в церкви. В 724 году их выдвинула группа малоазийских иерархов. Нет оснований считать, что ими стали простые провинциальные епископы со своими «домашними» идеями. Церковные идеологи иконоборчества были высокообразованными людьми. Они прошли константинопольскую богословскую школу. Таким образом, можно говорить о расколе в самой церкви, внутри ее верхушки, разных взглядах византийского клира на проблему «образа», иконы и иконопочитания.