Читаем Христианство и мировое бабство полностью

она потребность и в поверхностной вере, и в успокоительном повторении освящённых

опытом мам и бабушек ритуалов. . . Ну и, заодно, в органически присущей нам всем

поверхностности, любви к букве, но не духу. С духом-то ведь всё очень трудно. .

. Иными словами, достаточно регулярно исповедываться, причащаться, читать пару

молитв в день (пардон - теперь это называется "вычитывать"), тянуть перед

завтраком святую воду - и можно смело именовать себя христианином. И всё

перечисленное воспринимать как чуть ли не подвиг.

 

 В вербное воскресение веточки вербы освящают, причём совершенно непонятно

зачем; заодно кропят святой водою и их владельцев (можно подумать, что Крещения

как такового недостаточно, чтобы по-настоящему быть христианином). Натурально,

те веточки, которые во время самого чина освящения стоят в ведре у алтаря, в

Царских Вратах, почитаются прихожанками как-то по-особенному святыми. И наш

настоятель однажды благословил раздать после службы эти вербочки прихожанам.

 . . .Их было, наверное, несколько тысяч, и про себя я решил, что нужно давать

не более одной ветки в руки. Я стоял на солее в роскошном, шитом золотом

облачении, а внизу, передо мною, колыхалась нетерпеливая бабская толпа. Они

злобно толкались и отпихивали друг друга; они рвали эту вербу у соседей из рук.

Они ожесточённо дрались, и - к пущему моему удивлению - громко, в голос,

матерились. Они заявляли, что лучшую вербу Кот забрал себе. Они требовали "ещё

одну веточку для больной соседки". Они пытались утащить у меня всё ведро. И даже

тогда, 15 лет назад, будучи правоверным христианином, глядя на эти

обезображенные злобою лица, я думал про себя: "И это есть христианство? Нет, не

может быть. Что-то здесь не так. . . Христианская вера тут ни при чём, Спаситель

принёс на Землю что-то другое".

 

 Хотите, я сейчас расскажу вам, в чём подлинный, инновационный смысл

христианства? Один чёрт всё равно отклонился от главной темы. Один чёрт, всё

равно в отзывах обольёте меня грязью. . . Истинный смысл христианства - не в

молитвах и причастии, но в _о_т_ н_о_ш_е_н_и_и_ к другим людям. И, конкретизируя

этот момент, - в том, что _н_е__с_у_щ_е_с_т_в_у_е_т__ч_у_ж_и_х_. Нет иноверцев.

Нет врагов. Кем бы другой ни был - с любой другой верой, с любым языком, с

любыми традициями, с любым цветом кожи - он _с_в_о_й_. Вспомним притчу о добром

самарянине. . . И вспомним уже приводившуюся фразу "Кто будет исполнять волю

Божию, тот мне брат, и сестра, и матерь" (Мк., 3, 35). Иисус призывал к

духовному родству всех и вся. И всевозможные обряды и ритуалы - не самое

главное, но лишь "технология", чтобы поддержать эту главную цель. Они изначально

вторичны, что бы ни говорили на сей счёт реакционные попы и контрреволюционные

церковники. Именно эти последние поставили обрядовую сторону веры во главу угла,

поскольку с этого кое-что имеют - тоже, типа, обеспечивают свои семьи, своих

любимых жёнушек с материнскими их инстинктами. . . Но парадоксальность любого

развития в том, что вторичное всегда стремиться стать первичным. Sic transit

gloria mundi - с той лишь разницей, что теперь всего mundi, и что она теперь

окончательно и бесповоротно transit. . . И пусть докажут мне, что регулярно и

добросовестно исполняемые ритуалы реально меняют это

_о_т_н_о_ш_е_н_и_е__к__д_р_у_г_и_м_. Пусть докажут, используя хотя бы

элементарный богословский и психологический аппарат, ибо исторический опыт вовсе

этого не доказывает. . .

 А ведь с этой потрясающе красивой и глубокой идеологией - учением Христа -

человечество впервые смогло бы окончательно порвать с животным миром и пойти по

совершенно иному пути. Ибо каждый зверь только и делит других по принципу

"свой-чужой", "враг - не враг", прям как система распознавания у ракет

"земля-воздух". . . Однако всё пошло кувырком. Нам был дан шанс окончательно

порвать с животным миром и перестать считать себя во всём правыми и всегда

хорошими. В каком-то смысле целью христианства и было преодоление этого "тяжкого

наследия" животности, переход на новый эволюционный уровень. И - вместе с этим и

одновременно с этим - объединение человечества в единое творческое целое.

Почитайте-то под этим углом зрения все притчи Христа.

 Но этим шансом не воспользовались. Человечество по своей слабости

переработало в "зверином" смысле и самое учение Христово. Мол, коли в Христа не

веруешь - то ты уже "не наш". Или веруешь не так, как мы. Или крестишься не теми

пальцами и не в том направлении. . . Уже первые ученики апостолов только и

грызлись между собою, у кого из них самая правильная вера. И грызлись весьма

бурно - иначе какого лешего апостол Павел писал в одном из посланий: "Сделалось

мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры. . . " Ну и так

далее, аще заинтересуетесь - найдёте в самом начале Первого послания к

Коринфянам. Просто так апостолы послания писать не будут - стало быть, проблема

уже наболела. Показательно, что сейчас дело обстоит ничуть не лучше - сходите на

любой христианский форум, и убедитесь, что так и продолжают "наследники" Христа

грызться, у кого какая вера, и чья более правильна, и кто там хороший, а кто -

Перейти на страницу:

Похожие книги

Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное