Христианство на пределе истории

А разве не вид игры – традиционные (в том числе и для духовного сословия) душевные русские посиделки с «коммуникационным посредником» в виде бутылки? Нет – не алкоголизм, не пьяное свинство. Бывает, действительно, такая степень прикосновения к алкоголю, когда вино веселит сердце и помогает человеку повернуться к своим собеседникам иной стороной, неожиданной и очень человечной. Одни из самых светлых воспоминаний моей жизни – это вечеринки в семинарии. Тогда я убедился в правоте апостольских слов: «Для чистых все чисто» (Тит.1, 15) Ведь что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. А если все-таки на уме – чистота? И если в светских компаниях вино сразу переходит в блуд (хотя бы в виде анекдотов), то «расслабившиеся» семинаристы переступали совсем иные табу. Например, – табу на рассказы о своем духовном пути. Ведь в Православной Церкви не принято рассказывать о чудесах, которые были в твоей жизни, не принято говорить о своем опыте церковности и о своем пути к вере… Но вино снимало этот запрет. И человек, который казался сухарем и рационалистом, вдруг раскрывался такой живой гранью своей жизни…

Так что бывают игры, в которых человек оказывается более человечен, чем в своем официальном мундире. Человек понимает свою несводимость к своему привычному общественному положению. В этом смысле игра – это слабая светская тень покаяния. Ибо покаяние – это жажда быть другим…

С точки зрения философов-антропологов и психологов, игра – это такое действие человека, которое не направлено к извлечению выгоды. В игре не ставятся цели, выходящие за рамки происходящего. Она замкнута в себе. И в этом смысле бескорыстна[717]. Поэтому не следует всякий раз настораживаться, услышав слово «игра». Просто всему должно быть свое место: делу – время, потехе – час. Или, строже, – словами святителя Феофана Затворника: «Дело одно, остальное – приделок»[718]. И конечно, тут самое место вспомнить слова блаженного Августина, полагавшего, что все беды человечества происходят из-за нарушения подлинной иерархии, когда «мы пользуемся тем, чем надлежит наслаждаться, а наслаждаемся тем, чем надлежит лишь пользоваться».

Но если и мир взрослых не лишен игровых моментов, то тем более к жизни ребенка нельзя подходить с требованиями, предъявляемыми к житию схимника.

Если мы будем говорить детям, что компьютер их враг, то в итоге они будут прятаться в мир компьютера от нас. Так, может, просто надо контролировать содержимое этого «ящика», качество тех игр, что хранятся в нем?

Я знаю православные семьи, которые покупают видеомагнитофоны и телевизоры[719], но не подключают их к общим телеантеннам. Такой телевизор не показывает то, что вещают из Останкино, но на нем можно показывать детям видеофильмы, покупаемые родителями. Православная видеотека в таких домах состоит не только из церковных фильмов. В ней есть советские мультяшки и – опять же советская – киноклассика: «наше старое доброе кино». Ребенок не может жить без сказки, без «мульти-пульти». Нынешние американские мультфильмы чудовищны. Многие из этих сериалов насквозь пронизаны оккультно-языческими идеями и «чудесами» («Прииди ко мне, Дух Огня!», «Сила моя, не оставь меня!»). А видеомагнитофон дает семье определенную меру независимости от государственного телевидения. Как магнитофон давал возможность слушать не только ту музыку и не только те песни, которыми советские радиостанции вдохновляли советский народ на строительство коммунизма, но и «очеловечивающие» песни Окуджавы, Высоцкого, Галича, Никитиных, Городницкого, – так и видеомагнитофон может стать пособием к созданию в доме климата, отличного от того, который царит в стране в целом.

Без игры ребенок расти не может. Он познает себя и мир в игре. Надо просто правильно подбирать игры. Если они учат безжалостности и насилию, – то их следует избегать. Если же они развивают смекалку, реакцию, учат предвидеть отдаленные последствия своих шагов, – то пусть такие игры придут к детям. И не надо ссылаться на то, что на компьютерном рынке преобладают игры с насилием. Какое нам дело до того, что там преобладает. На книжном рынке тоже большая часть изданий бездумна и бесчеловечна. Но это же не повод для того, чтобы закрыть все библиотеки и сжечь наши, церковные, книги. Также и на компьютерном рынке. Он разнообразен. И умные и добрые игры – пусть и в ограниченном количестве – подобрать на нем можно.

Если мы запретим православным детям компьютерные игры – мы потеряем Россию. Да, именно такова цена нашего брюзжания по поводу компьютерной цивилизации.