Христианство на пределе истории

Однако в чем же заключается сущность идеи пред–течи (с.90)? Почему эта идея так охотно принимается и про–возглашается даже властителями мира?.. Идея предтечи есть отри–цание Христа как Последнего и тем самым как Бога. Кто такой предтеча и какова его роль, объясняет нам святой Иоанн Креститель, определяя свои отношения с Христом: «Идет за мною Сильнейший меня» (Мк.1, 7), «Ему должно расти, а мне умаляться» (Ин.3, 30). В этих словах как раз и заключается сущность всякого предтечи. Предтеча – глашатай будущей дей–ствительности и ее знамение, но сам он не есть эта действительность. Он ее сам не творит. Он только про–возглашает, что она будет сотворена другим, Сильней–шим, нежели он. Он подготавливает для нее путь, но сам по этому пути не идет. Он символизирует ее, но ре–ально в себе он ее не имеет. Он крестит только водой, следовательно, началом, которое очищает, но само не остается. Задача предтечи – исчезнуть, растворившись, в им провозглашаемой и грядущей за ним действительности.

Когда Христос, приняв крещение Иоанна, начал свою посланническую миссию, люди тут же отверну–лись от Иоанна и пошли за Ним. И опечалились уче–ники Иоанна, видя конец деяний своего учителя и не понимая роли предтечи. Они пришли к Иоанну и сказа–ли: «Равви! Тот, Который был с тобою при Иордане и о котором ты свидетельствовал, вот Он крестит, и все идут к Нему» (Ин.3, 26). Тогда Иоанн ответил (с.91), что это вызывает в нем не печаль, но радость, ибо он видит, что его предназначение осуществлено. Он был послан Богом прежде Христа, чтобы проложить Ему путь. Если люди идут к Иисусу из Назарета, это озна–чает, что путь к Нему уже проложен и что миссия Иоанна завершена. Как друг жениха радуется счастью жениха, так и предтеча радуется успеху пришедшего после него. "Сия-то радость моя исполнилась, – ска–зал Иоанн своим ученикам, прибавив: – Ему должно расти, а мне умаляться (Ин.3, 29–30). Необходи–мо, чтобы предтеча исчез, растворился в им самим провозглашенном и указанном будущем. В этом его смысл и завершение его деятельности. Предтеча никог–да не самостоятелен. Он живет жизнью будущей дей–ствительности и сияет ее светом.

Именно такое переживание содержится в понима–нии Христа как предтечи. Если Христос – предтеча нашей культуры, тогда Он погружен в нее и растворен в ней. Что с того, что Он был ее глашатаем, но сам Он ее не сотворил? Он был только ее знамением и симво–лом. Он провозглашал приход нового века. Однако сам Он не был этим новым веком. Сам Он не ввел ни хри–стианской нравственности, ни демократического строя, ни социальных отношений, основанных на любви. Поэтому и свет свой Он получает не от себя, но с вы–сот современной культуры. Христос как предтеча мо–жет быть понят и оценен только в связи со всем про–цессом истории. Исторический процесс перегнал Христа: он вырос, а Христос умалился. В связи с совре–менной культурой мы вспоминаем Христа так же, как и святого Иоанна Крестителя в связи с Христом (с.92). Таким образом Христос превращается в одну только клетку нашего исторического развития.

Поэтому антихрист Соловьева справедливо полага–ет, что если Христос – предтеча, то смысл Его заключается в подготовительной работе. Он не завершает исто–рического процесса, он его только опровергает. Завер–шение никогда не содержится в руках предтечи. Для завершения истории появляются другие движущие силы, более могущественные, нежели предтеча. Анти–христ Соловьева таким завершителем считает себя. Благодаря ему современный мир поддерживает разви–тие культуры, которая все больше обостряет нравствен–ное сознание человечества, все чаще поднимает вопро–сы единства и мира, все властнее направляет землю к вселенскому согласию. В любом случае завершение мира не в руках Христа. Христос был всего лишь предтечей. Развивающаяся история перегнала Его и оставила дале–ко позади – за две тысячи лет, как оставила она и рим–ское право, и медицину Гиппократа, и арабскую мате–матику, и стратегию Ганнибала. Правда, идеи всех этих предтеч живут и сегодня. Но сегодня они уже включены в высшую действительность, в высшую совокупность, которая есть плод всего исторического развития, а не предтеч. Идеи Христа сегодня тоже живы. Но и они уже включены в высшие единства, в более могущественные дeйcтвительности, нежели та, которую Он сам провоз–глашал и, возможно, в которую даже верил. Если Хри–стос – предтеча современной история, то эта история как раз и была тем сильнейшим, более могущественным, нежели Он, началом, которое должно было прийти. Поэтому история возрастала, а Христос умалялся (с.93).

Такие выводы обязательно последуют, если Хри–ста считать предтечей. Они возникают потому, что в понимании Христа как предтечи Христос исключа–ется как Последний, как конец всего, как Омега (см.: Откр.22, 13).