Христианство

В восточной традиции елеосвящение иначе называется соборованием. Это связано все с той же цитатой из послания Иакова, где сказано, что желателен не один пресвитер, а несколько («собор»). Полный чин православного елеосвящения предполагает участие семи священников, каждый из которых после чтения очередных отрывков из апостольских посланий и Евангелий (посвященных как телесным исцелениям, так и, в первую очередь, духовному здоровью) произносит новую молитву и помазывает больного елеем. На практике в таинстве обычно бывает задействовано меньше пресвитеров, часто всего один (оно все равно действительно). Так что, несмотря на широкую распространенность термина «соборование», он носит несколько условный характер.

5. Брак

Если о других таинствах можно говорить как о прямо или косвенно установленных Христом, то брачный союз мужчины и женщины Он Сам охарактеризовал как существующее «от начала» Божие установление, в идеале призванное быть нерасторжимым единством: «Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф 19:6). Знакомая всем слушателям ветхозаветная цитата «оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью» (Быт 2:24) звучала в Его устах как глубокая антропологическая тайна, что побудило и Его учеников использовать образ брака для выражения сакраментального единства между Христом и церковью. Мы неоднократно говорили о церкви, как Теле Христовом, но этот образ является производным от понимания церкви как невесты Христовой, соединенной с Ним взаимной любовью (под которой в христианстве понимаются не просто сентиментальные эмоции, но ответственность и обязательства, включая конкретные дела, в которых они проявляются): «В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши. Возлюбленные! если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга… Мы любим Его, потому что Он прежде возлюбил нас» (1 Ин 4:10–11, 19). В этой любви совершается брачный союз Христа и церкви, ведущий к их органическому, «телесному» единству: «Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее… чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна… Так должны мужья любить своих жен, как свои тела… Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви» (Еф 5:25–32). Слово «тайна» в греческом оригинале – то самое «мистерион», которым обозначаются христианские таинства. Относясь к органическому единству Христа и церкви, оно одновременно характеризует и брачные отношения как его прообраз.

Понимание брака как изначально совершаемого Богом священнодействия объясняет, почему в первые века христианства церковная церемония бракосочетания не совершалась. В древней церкви дело ограничивалось совместным причащением жениха и невесты, свидетельствующим о том, что молодые становятся не просто одной плотью, но единой частью Тела Христова. По этой же причине брак долго не причислялся к церковным таинствам, так как субъектом его заключения выступала не церковь. И лишь когда активная христианская жизнь сконцентрировалась преимущественно в монашеской среде и возникла серьезная опасность пренебрежительного отношения к браку, признание за браком сакраментального статуса предотвратило этот перекос. Монашество в традиционных христианских конфессиях почитается и превозносится как «ангельское житие», но таинством не является.

Как было сказано, завершением, «воцерковлением» заключенного брака служило совместное причащение жениха и невесты – ив этом смысле приходится говорить о первоначальной нерасторжимой связи христианского бракосочетания с евхаристией. Однако и саму традиционную церемонию заключения брака христиане стремились провести с участием епископа или пресвитера. Впрочем, языческие песнопения и обряды, из которых эта церемония состояла, вызывали у служителей церкви суровое осуждение (в том числе, как это ни странно для нас сегодня звучит, и возложение венков на головы новобрачных), и единственный обычай, за которым они признавали духовное содержание и сами охотно его совершали – соединение правых рук жениха и невесты.

К IV–V векам, когда с христианизацией империи греко-римское язычество начало отмирать, осуждаемые прежде обычаи уже не воспринимались в контексте служения «иным богам», а превратились в народные традиции, наполняемые новым, христианским содержанием. Эпиталамы Гименею заменялись церковными гимнами – и постепенно складывался христианский вариант бракосочетания с участием священнослужителя, впрочем, еще многие столетия не являвшийся обязательным.