Христианум Империум, или Ариэля больше нет. Том III

– Сознание чёрных дьволопоклонников настолько деструктивно, что они не в состоянии создать крупное подразделение, не имея централизующей силы. Отряды чёрных то здесь, то там нападали на наших, но они не были крупными, хотя и с ними пришлось повозиться, те ещё черти. А Зелёный Орден развалился сам по себе, он был слишком разнороден и никогда не представлял собой единой сплочённой силы, у них не было общей идеологии. К примеру, пантеистов и поклонников Ваала вообще ничто не объединяло. Это было искусственное объединение, а потому и развалилось без наших усилий. Впрочем, скоро мы снова услышали про зелёных, но уже в совершенно другом смысле. Зелёными стали называть себя разбойники, потому что прятались в лесах. С этими мы ещё долго не разберёмся.

– Расскажите про восстание в столице.

– Это было восстание красных. Когда белые зашли в Бибрик, многие красные попрятались, но не смирились. Они прикинулись мирными ремесленниками, трактирщиками, торговцами, добросовестно улыбались белым рыцарям, но не упускали случая плюнуть им в спину. Может быть, их внутренний протест так и ограничился бы скрежетом зубов, но среди бывших красных нашлось несколько сильных лидеров, организаторов, которые сплотили всё красное подполье, выковали силу, растворённую в общей массе, но связанную незримыми нитями и готовую выполнять приказы. Ну и в одну прекрасную ночь полыхнуло. Все красные подпольщики собрались в одном квартале, достали припрятанное оружие и надели свои красные плащи.

– А в столице не оказалось ни одного подразделения Белого Ордена.

– Ты, наверное, до сих пор не можешь понять, почему? Вроде император не похож на полного идиота, почему же тогда он поступил так легкомысленно и безответственно, разослав все корпуса Белого Ордена по графствам, а в столице не оставив корпуса, хотя население Бибрика больше, чем население любого графства? А я тебе больше того скажу: тогда по всем трактирам пьяные ветераны трепались о том, что император полностью доверяет столице и не считает нужным держать здесь войска. И трепались они об этом по моему приказу. А я доверял столице гораздо меньше, чем любому графству. Драконья власть сформировалась не где-нибудь, а именно в Бибрике. Здесь была максимальная концентрация преданных драконам людей, и далеко не всех мы перебили, не всех даже выявили. Бибрик был городом насквозь гнилым, и эта гниль всё больше расползалась. Жизнь после победы была тяжёлой. Нам удалось добиться того, что никто не голодал, но ели не всегда до сыта. К тому же за несколько монет приходилось вкалывать до седьмого пота, а ведь у нас к этому не привыкли. В эпоху пресвитера работали больше для удовольствия, чем по необходимости, и думали, что прогнав драконов, будут жить, как при пресвитере. А с чего бы? Мир изменился, теперь пропитание надо было добывать в поле лица, и не было ничего проще, чем обвинить в этом императора. Поэтому любой красный агитатор легко мог вербовать себе сторонников, спекулируя на недовольстве горожан.

На селе всё было по-другому. Крестьяне всегда работали больше горожан, при этом имели гораздо меньше комфорта. В эпоху пресвитера крестьянскую жизнь выбирали для себя те, кому нравилось трудиться на земле, кто за комфортом не гнался. У крестьян всегда была другая психология, они знают, что если не посеешь, то и не пожнёшь, и виноватых будет глупо искать. Виноватых ищет городская чернь, не желающая пахать и сеять, но при этом почему-то уверенная, что ей должны на блюдечке поднести сытую жизнь.

– Но в городе много честных тружеников.

– Разумеется. Но и тунеядцев хватает. Эти городские тунеядцы со всей неизбежностью должны были стать питательной средой для красного восстания. Мы это хорошо понимали.

– И поэтому вывели войска из столицы?

– Да, именно поэтому. Это была идея канцлера Перегрина. Сразу после победы мы с ним начали создавать секретную службу, которая принялась выявлять очаги возможного восстания. Вскоре уже все лидеры красного подполья были известны нам поимённо.

– Почему же вы их не арестовали? Ведь можно было обезглавить сопротивление и предотвратить восстание?