Христианум Империум, или Ариэля больше нет. Том III

Тут Иоланде впервые в жизни стало плохо, по щекам её потекли слёзы, хотя раньше она никогда не плакала. Мысли роились в её маленькой головке, а ведь раньше она вообще ни о чем не думала. О чем думать, когда и так всё хорошо? А сейчас появились мысли, и это оказалось не очень приятно. Вдруг одна мысль буквально пронзила её душу:

– А что если я тоже просто мамина игрушка?

– Может быть, – грустно улыбнулась фея.

– Но ведь я не замираю в неподвижности, когда мама меня не видит.

– А может, всё-таки замираешь? Ты продолжаешь бегать, смеяться, веселиться, а твоя душа остаётся неподвижной. Может быть так?

– Ты такая крохотная, фея, а такая умная. Ты умеешь думать. Почему?

– Когда я замираю в неподвижности, только и остаётся, что думать. А когда ты замираешь, то продолжаешь бегать и думать тебе некогда, вот ты этого и не умеешь.

– Скажи мне, фея, чего ты хочешь?

– Не знаю. Я не умею хотеть.

– Зато ты умеешь думать. Значит и хотеть научишься. Не замирай сегодня, а просто ложись спать. Ложись в свою кроватку, пока я ещё здесь.

– Спасибо, маленькая госпожа, – фея сделала изящный реверанс и пошла спать.

Когда Иоланда вернулась в башню, выглядела она очень неважно, мама сразу встревожилась:

– Ты не заболела, доченька?

– Нет, мамочка, всё хорошо, просто я очень устала. Можно я покушаю и сразу лягу спать?

– Хорошо, – согласилась мама, но дочкины объяснения её не успокоили. Она сразу поняла, что случилось нечто такое, что постепенно уничтожит их маленький уютный мирок.

В ту ночь они обе не спали, но обе делали вид, что спят. Мама лихорадочно пыталась понять, что именно надо устранить из их прекрасного сада, чтобы дочка перестала тревожиться. А дочка пыталась понять, кто она и откуда взялась. И как сделать фею счастливой. И как ей теперь общаться с мамой? Иоланда чувствовала, что эти вопросы нельзя задавать маме, и это было очень странное чувство. Немного горькое, но вместе с тем увлекательное. Раньше она вообще не отделяла себя от мамы, ощущая себя с ней единым целым, а вот сейчас почувствовала себя отдельным человеком, у которого есть свои мысли, которые идут совсем не от мамы, и лучше бы маме об этом и не знать.

Иоланда полюбила фею и очень хотела, чтобы фее было хорошо. Но девочка уже поняла, что фее не может быть хорошо, пока она остаётся игрушкой, не имеющей собственной жизни. При этом она уже не сомневалась в том, что и сама она тоже лишь игрушка, которую мама очень любит и готова всё для неё сделать. Всё, кроме одного: мама не хочет, чтобы она перестала быть игрушкой, чтобы у неё была собственная жизнь. При этом она не почувствовала к маме никакой враждебности, просто она внутренне от неё отделилась. Может быть, только сейчас она по-настоящему поняла, что любит маму. Раньше она, наверное, не знала, что такое любовь, потому что они с мамой были одним целым, а любить саму себя как-то странно, любить можно только другого. И вот теперь она стала другой. Для маленькой головки, которая вообще не привыкла думать, это были очень тяжёлые и сложные мысли, но какие они были завораживающие и увлекательные.

И мама, и дочка уснули лишь ближе к утру на несколько часов, а проснулись одновременно. Мама ошарашено посмотрела на Иоланду:

– Доченька, ты за ночь выросла не меньше, чем на дюйм.

– Дети растут, мамочка, что в этом удивительного? – Иоланда постаралась улыбнуться как можно более весело, но маме её слова кинжалом вошли в сердце, хотя она постаралась не подать вида.

Иоланда сразу побежала к фее, та распахнула окно своего домика и сидела на подоконнике, весело болтая ножками.

– Спасибо вам, маленькая госпожа, сегодня я впервые в жизни выспалась, и это благодаря вам.

– А при чем тут я? – удивилась Иоланда.

– Вы этого захотели и это произошло. Это ведь ваш мир.

– Да не очень-то он мой.

– Теперь уже и ваш тоже, потому что у вас появились желания. Для начала вы пожелали мне спокойной ночи. Получилось просто замечательно.

– А как у тебя с желаниями? Ты поняла, чего ты хочешь?

– Не просто поняла, но даже увидела. Мне приснился замечательный сон. Будто бы я оказалась в большом городе.

– А что такое город?

– Представьте себе, что таких домов, как мой, стоит целый длинный ряд, а рядом – ещё ряд. Между ними улица. В городе много таких улиц. И в каждом доме кто-то живёт.

– Но ведь это же невозможно, – испуганно сказала Иоланда.

– Возможно, моя госпожа, ещё как возможно. Ведь я это видела. В том городе обитает множество народа: феи, эльфы, гномы, леприконы, кого только нет.

– Они там все такие же маленькие, как ты?

– Там все примерно одного роста, поэтому нельзя сказать маленькие они или большие. Ведь я маленькая только по сравнению с вами, госпожа, а там и я – обычная.

– И что они там все делают, в этом своём городе?

– Там очень много разных дел, там надо трудиться, невозможно просто так нарисовать еду, чтобы она стала настоящей. Но трудиться – это замечательно, если найдёшь себе дело по душе. Я, например, видела, как пекут пирожки, и мне очень понравилось. Как я хочу печь пирожки!

– Хочешь, значит будешь. Надо подумать, как бы нам переправить тебя в этот город.