Христос и карма. Возможен ли компромисс?

И именно потому, что слава эта сияет в самой «плоти» Христовой, это само сияние Его Божества сквозь Его человеческую природу, то, соответственно, эта слава сияет в Нем изначально, она всегда у Него есть. Св. Иоанн Дамаскин до конца продумывает все следствия из этой мысли и делает выводы: это не слава вдруг на мгновение осияла на Фаворе Христа, нет, Он и до этого уже был во славе, это апостолы на мгновение удостоились чести и способности видеть и воспринимать эту изначально принадлежащую Христу славу: «Посему, когда Христос преображается, то Он становится не тем, чем не был, но, отверзая очи своих учеников и из слепых делая их зрячими, является им тем самым, чем был»[333].

Христос воплотился уже будучи в славе

Но ведь это все меняет! Вы только подумайте: ведь через эту славу человеческая природа Христа неизбежно выходит за пределы времени и пространства и в то же время оказывается над законами нашего мира, по крайней мере, нашего материального мира. В этой точке сходятся мысли всех греческих православных отцов Церкви. Они шли в этом вопросе до конца. Потому что единство божественной и человеческой природ во Христе обычно понимают таким образом, что человеческая природа оказывается прославленной и особым, ей присущим образом разделяющей свойства божественной природы, и тогда, в нормальном случае, Христос никогда не должен был бы стареть. Тогда Он не может подхватить насморк или простудиться: Он не может разбить коленку, даже если упадет, и конечно, Он никогда не сможет встретиться со смертью. Слава Христа воскресшего, живущего ныне в вечности, так, что мы тут ждем Его таинственное Второе пришествие, принадлежала Ему уже с самого рождения, Его человеческая природа получила ее сразу же от Его божественной природы[334].

Если Он все-таки жил при этом точно так же, как живем мы с вами, то лишь потому, что добровольно на это согласился ради нашего же спасения. Я не буду приводить здесь многочисленных цитат. Их подчас бывает непросто понять, потому что для понимания нужно правильно проследить их контекст и понять особенности словоупотребления, свои у каждого автора. К тому же, я уже делал большую подборку таких цитат христианских мыслителей всех стран и времен, писавших на самых разных языках[335]. Здесь же приведу лишь некоторые из них.

2. Небольшая антология невероятных утверждений

Итак, в детстве Христос и в самом деле постепенно рос и познавал мир, как и всякий ребенок. В действительности, Он бы вполне сумел «сделать так, чтобы и у ребенка уже проявилась потрясающая мудрость… Но тогда на уровне земного миропорядка это выглядело страшно и зловеще… И вот ради такого домостроительстя (икономии) Он и согласился подчиниться человеческим ограничениям»[336]. «Домостроительство», как и всякий порядок, нуждается в хорошем управителе, вот почему Бог, ради поддержания порядка, готов идти даже на не совсем привычные нам меры. Этот термин (икономия, домостроительство) часто используется в православном богословии, мы с ним еще встретимся.

Да, конечно, Христос ел, но «смешно было бы» утверждать, что Ему это было необходимо для поддержания жизни тела. Он просто хотел показать, что у Него настоящее тело, что Он не призрак»[337]. Другие богословы пошли еще дальше и даже признали, что Он вполне мог испытывать голод и жажду, как все люди, но лишь по собственной воле и только тогда, когда Сам этого хотел. После сорокадневного поста в пустыне под конец Христос и в самом деле испытал голод. Но лишь потому, что «в итоге, когда сам этого захотел, Он предоставил природе возможность исполнить то, что должно было быть исполнено»[338].

Даже на Кресте, испросившему пить «Богу, Слову, Всемогущему, не трудно было бы сделать так, чтобы жажда Его не коснулась, но, поскольку Он решился претерпеть все остальные мучения, то и это Он выстрадал все так же добровольно»[339].

В действительности, с самого рождения Христос «подставлял Себя под искушения и болезни, голод и жажду, потребность в сне, горе и страх». Но, в отличие от остальных, Он, конечно, был вне досягаемости для смерти. Если Христос согласился претерпевать все эти тяготы, то сделал это не «по природе», не «по необходимости», а «добровольно», и не только самим фактом Своего Воплощения, но поскольку хотел этого в каждый миг Своей земной жизни[340].

«И мы в свою очередь признаем, что эти страдания были добровольными, потому и не утверждаем, что Он претерпел их, как мы, по необходимости; нет, мы же говорим, что Он добровольно подчинил Себя законам природы и что Он добровольно позволил своему телу претерпевать страдания так же, как их претерпеваем мы»[341].