Христос и карма. Возможен ли компромисс?

Вы поняли, как действует этот механизм? И видите теперь, куда я клоню? По схеме голограммы или русской матрешки, Христос живет в нас, на глубине каждого из нас с вами, за пределами пространства и времени, и так Он совершает движение любви, в Себе и в нас, постепенно вовлекая в это движение нашу волю и давая нам силу любить и преодолевать любовью все искушения, если только мы и в самом деле этого захотим.

Но, раз уж после голограммы и русской матрешки я вам привел образ дисковых тормозов, то можно развить его и еще дальше. Тот же механизм может послужить не только торможению, но и ускорению. Тормозить грех и ускорять наше восхождение к Богу. И если первым диском, воздействующим на нас, тут будет Христос, то ведь и каждый из нас, в свою очередь, тоже соприкасается, за пределами пространства и времени, со всеми остальными дисками. Каждый, в силу своих пусть незначительных возможностей, может хоть чуть-чуть стать со-искупителем.

Парадокс «мистической темной ночи»

Об этом говорит, например, Адриана фон Шпейр, которую мы совсем недавно цитировали. Она объясняет, что, помимо всех тех даров, которые Христос может нам дать, бывает еще и дар участия в совершаемом Им деле искупления:

«Он может дозволить нам страдать вместе с Ним, может допустить нас даже до самых интимных Своих страданий, даже устранить на мгновение преграду между Его страданиями и нашими, так что в этом разрастании страдания мы действительно страдаем во имя Его, с Ним, в Его силе и в любви, соединяющей Его с Отцом»[408].

Мы уже видели такое участие в физических страданиях Христа в случае со стигматами. Нам встречались и случаи предельного одиночества, богооставленности, знакомые столь многим святым. Этот аспект жизни мистика часто мало известен, поскольку плохо понят. Такое испытание часто считают последним этапом очищения, необходимым для полного единения с Богом. Именно эту схему мы находим в жизни святой Терезы Авильской или святого Иоанна Креста.

Но на самом деле довольно часто такая мистическая темная ночь, такое смертное томление духа накрывает мистика позже, когда его очищение уже почти закончилось. Часто даже такое окончание очищения знаменуется каким-нибудь прозвучавшим внутри словом или символической церемонией духовного, мистического брака. Смена перспективы здесь принципиальна. Я до сих пор помню лекции отца Луи Конье в Католическом институте и то, как он обратил наше внимание на этот феномен.

Что в конце долгого и все более и более требовательного пути очищения мистику приходится пройти через темную, абсолютную ночь, чтобы таким образом подойти к последним ступеням отрешенности и отказа от себя, это более-менее общепризнано. Но это лишь первые ночи мистиков. Этот феномен получил широкую известность. Мы встречаем его не только у христианских, но и у мусульманских мистиков. Но оказывается, что у целого ряда мистиков и святых, в их жизнях, мы встречаемся с другим, очень странным, на первый взгляд, феноменом. Очищение мистика уже закончено, Христос сам сказал об этом и символически отметил полное и окончательное единение с ним; и вдруг, уже после этого, новые испытания и искушения, подчас более жестокие, чем прежде, обрушиваются на того, кто уже соединился со Христом и так, что это единство уже было подтверждено.

Вы, конечно, понимаете, что те, кому пришлось такое пережить, в первую очередь пытались понять смысл всего происходящего. И многие из них сразу поняли, что смысл в таких новых испытаниях должен быть непременно. А некоторые даже сумели прекрасно его выразить. Именно у них я и нашел то решение проблемы, которое и хочу вам здесь предложить.

2. Святые участвуют в том, что делает Христос

Когда святой или мистик завершает свое очищение и освящается святостью самого Бога, действующей в нем, он приближается к позиции Христа, источника всякой святости. Начиная с этого момента, он призван участвовать в том, что делает Христос, в Его деле, а значит вынужден идти тем же путем, что и Он. Поэтому после медленного и мучительного «восхождения» к Богу он оказывается призван последовать за Христом и в Его «нисхождении» в бездны нашего греховного существования, он призван стать «поругаемым» за нас, как и Христос, чтобы вместе с Ним разделить карму всех своих братьев.