Нашлись и такие, что, желая проверить слухи, дошедшие из Капернаума, предложили Ему совершить какое-нибудь чудо. Они даже привели больных. Но исцеления не произошло. Сила Иисусова натолкнулась на глухую стену неверия. Он Сам был поражен безнадежной черствостью этих людей.
Этими словами, по изъяснению блаженного Феофилакта, Господь сказал как бы
так: «вы, соотечественники Мои, считаете Меня достойным не удивления, а презрения, потому и Я знамений не творю; жители же Капернаума считают Меня достойным удивления, и Я знамения творю и принят ими».
По реакции окружавших Христа евреев мы видим, что они поняли Его слова как притязание на абсолютную Божественность. Такое понимание заставило их, в исполнение Моисеева закона о наказании за богохульство, едва не побить Христа камнями...
…И правители наложили руки свои на Него, чтобы схватить Его и выдать толпе.
До крайности раздраженные словами пророка, который объявил им, что они не достойны быть свидетелями Его знамений, и, оскорбившись речью Его о язычниках и народе Божием, назаряне возмутились. Вопреки своему закону, без предварительного суда и совещания, они изгнали Его из синагоги и повели далеко от города, как отлученного, в фанатическом раздражении задумав низвергнуть Его с горной вершины.. .
Назарет гнездится на южной впадине горы; крутые утесы во множестве торчат на ее склонах, и две тысячи лет тому назад эти утесы вероятно были еще гораздо круче и обрывистее. На один из этих скалистых обрывов они и повлекли Иисуса, чтобы оттуда сбросить Его.
Разве плотник должен освободить народ и восстановить престол Давидов?..
Следствием подобных-то клевет и наущений было то, что некоторые из простого народа, приверженного к фарисеям, в пылу фанатического раздражения, не раз покушались лишить Иисуса Христа жизни: то хотели свергнуть Его с горы, то брали камни, чтобы побить Его, как богохульника, то хотели захватить Его в свои руки, дабы предать врагам...
...Но не могли схватить Его, ибо час выдачи Его еще не пришел. Но Он, Господь, уклонился от рук их и ушел от них.
Он оставил их навсегда; слово Его уже никогда не раздавалось в синагоге Назаретской, и Он окончательно переселился в соседний город Капернаум, где было больше возможности и простора для проповеднической и благотворной деятельности.
Иисус пошел по горе к озеру, пройдя чрез Кану и долину Эль-Батуф, и направился в Капернаум.
Мы знаем одно, что с этих пор благородные сердцем рыбаки из Вифсаиды ожидали Его возращения из Назарета; что с этих пор дом Его, насколько Он мог иметь дом, был уже в маленьком городке Капернауме, на светлых водах Галилейского озера.
Путь Иисуса от Арбеельских теснин шел через равнину Геннезара на прибрежное селение Магдалу, а оттуда — на Капернаум, по берегу озера, где горы подступают к нему, иногда почти отвесными кручами, так близко, что для дороги остается лишь узкое место; здесь должна она была проходить, во дни Господни, так же как в наши: люди могут доныне целовать на ней следы от ног Его, неизгладимые.
Был канун субботы, когда, по закону Моисееву, начинается покой субботний, тотчас по заходе солнца; час дня — предвечерний, судя по тому, что рыбаки на озере еще закидывали сети. Западный берег, где шел Иисус, был уже в тени, а противоположный, с рдеющей, как раскаленное железо, кручей Гадары — весь еще в солнце. К югу, за Магдалой, прямо из голубой воды встающие, как водяные цветы, розовели белые башни Тивериады, только что отстроенной столицы Ирода Антипы, и золотая кровля дворца его горела, как жар углей. А дальше к югу, вытекающие из озера, сквозь Тарихейское ущелье, воды Иордана осиянны были заходящим солнцем, как славой Господней.