Христос Воскрес

Священник присел на край моей кровати и принялся рассказывать о Боге, храме и будущей жизни, которая ожидает после смерти. Для меня эти слова были как бабушкина сказка, я задремал. В полудреме слова «отца» звучали монотонно и успокаивающе. Давно забытый сон из-за болезни, откуда-то пришел. Я не заметил, как прошло достаточно времени. Священник закончил свое повествование, и я проснулся. Где-то в подсознании отчетливо сохранились слова о «Страшном Суде». Священник попросил рассказать, что у меня лежит на сердце тяжёлым грузом, от чего тяжесть на душе. А есть ли она вообще эта «душа», зачем она нужна человеку. Я сказал , что никого не убивал, а больше мне не в чем каяться. Но под понимающим взглядом «попа» решился рассказать ему свою жизнь с самого рождения.

Я родился в простой семье. Отец с матерью что-то не поделили, и я остался с матерью, которая постоянно гуляла по мужикам. Моим воспитанием занимались дед с бабкой. Бабушка меня приучала к церкви, а дед, будучи коммунистом все это отвергал и вместо церкви водил на демонстрации. Своего младенчества почти не помню, в школьные годы задирался с одноклассниками и тайком от учителей курил в школьном туалете. Самым переломным моментом в подростковой жизни это было рождения брата, мать где-то нагуляла и подбросила старикам еще одну заботу. Я не хотел делиться любовью родных и своими игрушками и до его пятилетия ненавидел всем своим существом, делая ему пакости на каждом шагу. Армейская жизнь прошла тихо, не считая драк и постоянных пьянок, в отсутствии офицеров в расположении части. После армии технарь, где и началась жизнь разгульная по вечеринкам и клубам. Тогда не задумывался, о том, что должна быть одна единственная на всю жизнь. Моя блудная жизнь тогда меня устраивала. Только на работе я познакомился с той единственной, которая меня вела к храму. Куда так не хотелось вставать в единственный выходной день, да еще в такую рань. Но она была настойчивой. «Василёчек, надо в храм сходить, помолиться» – уговаривала она меня. Ссылаясь на удушье и тошноту от церковных благовоний, я выходил из храма на улицу подышать воздухом и тайком покурить за церковной оградой. От причастия и исповеди я всегда убегал со словами «я уже воду попил», «вчера мясо ел». Взглянув на меня строго, жена уходила обратно в храм. Да и крестик я носить начал после свадьбы, когда она настояла на венчании в церкви, ссылаясь, что на этом настаивают ее родители.

Я замолчал. Священник спросил у меня – «не уже ли Вы так и не сподобились причастия за свою сознательную жизнь?»

«Да нет, когда-то, раз было…. На десятый год совместной жизни супруга привела в храм, что бы я хотя бы один раз причастился за свою жизнь».

«Отец, а ты веришь, что хлеб с вином, это и есть тело и кровь Иисуса?»

«Батя» начал меня осыпать церковными догматами, и я задремал. В моей голове, кроме мыслей о скорейшей смерти стали появляться воспоминания о прошедшей и мысли о будущей. Я очнулся. Священник уже закончил говорить и с умильным выражением лица смотрел на меня.

«Отец, что же мне сделать, чтобы мои прошлые дела, поступки и мысли были прощены, чтобы я мог пройти спокойно мимо «твоих демонов?»

Он поглядел в мою сторону, когда я упомянул «демонов» и заулыбался.

«Вы рассказали мне всю свою жизнь, о сожалении в содеянном. Что еще можно добавить к Вашей исповеди, Василий?»

«Разве я исповедовался?»

«Да, бывают и такие исповеди в форме беседы»

Я обрадовался, что больше ничего ненужно рассказывать этому молодому бородачу. Священник положил мне на голову «рушник» и прочитал какие-то заклинания.

«Все, желаю Вам всего наилучшего и скорейшего выздоровления. После больницы обязательно приходите в храм причаститься»

Священник вышел из палаты и подошел к моей жене. На ее глазах была радость и печаль. Вероятно, она знала, что это была моя последняя исповедь. Прожив почти тридцать лет вместе, я впервые почувствовал с ней какую-то неземную связь. Постепенно все разошлись, осталась только дежурная медсестра «живущая» в «Твитере». Я закрыл глаза, опять не спалось, не хватало «бабушкиных сказок» «попа». Почему он такой молодой пошел в церковь, что могло произойти в его жизни, что он бросил молодежные развлечения и ушел к бабкам. Почему-то на сердце стало как-то хорошо и легко. Неужели наступило облегчение от постоянной боли в груди? Стала кружиться голова, начали проноситься моменты из жизни как в старом кино. Не уже ли это смерть? Такая нелепая, смерть вдали от близких и родных. Старший так и не показал внучек двойняшек, я сам виноват своими скандалами и раздражительностью. Все стихло. Часы, стоящие на посту дежурной стали монотонно отсчитывать секунды, водоворот мыслей и звуков уносил в странный сон. Возникали образы из историй, которые рассказывал «отец» сегодня. Как было легко засыпать в таком сне ….