Хризалида

Да будет так. В мистерии кровавой
Согласна ты мечом закланья быть.
Так суждено. И есть у сердца право,
И кровь и смерть переступив, любить.

Да будет так. Но снилось мне иное:
И ты, и я торжественным путем,
Предав земле сожжение земное,
В далекий Монсальват идем,

Где, Грааль святой ревниво сохраняя
И не сходя с заоблачных вершин,
Тебе и мне дорогу озаряет
Грааля рыцарь Лоэнгрин.

1918. Киев, Труханов остров

«Зачем ты ко мне наклоняешься…»

Зачем ты ко мне наклоняешься
И в глаза мне глядишь горячо?
И так долго со мною прощаешься,
И целуешь еще и еще?

Или сказка твоя недосказана,
Или там, где ее эпилог,
Повернется Судьбой еще разное
На распутье минувших дорог?

И на первой измена мне встретится,
И разлука, и гибель моя.
На второй твоя гибель наметится,
А на третьей — твоя и моя.

[1918]. Киев

«Зацвели мои белые тернии…»

Зацвели мои белые тернии,
Заалела закатом река.
И печаль, как молитва вечерняя,
Мне сладка.

Златоверхая церковь над кручею,
Замирающий звон
Овевает надеждой певучею
Жизни сон.

Там вдали, где в зарю облекается
Белый ангельский клир,
Боль земная вся претворяется
В ясный мир.

[1918]. Киев, Труханов остров

«Я тебя не знаю, я тебя не знаю…»

Я тебя не знаю, я тебя не знаю,
Чем была, чем будешь, кто ты, жизнь моя.
Только знает кто-то, в сердце умирая,
Что, со мною слитая, ты была не я.

Солнце и движение. Муки и утраты,
Дальние и высшие, светы и мечты,
Отдаю тебе я полно, без возврата,
И смеюсь, и знаю: я была не ты.

[1918]. Киев

«Кукушка летала…»

Кукушка летала,
Деток созывала,
Сидя на березке,
Слезки проливала.

Кукушкины слезки
Выросли потом
Золотым ковром.

Прилетали детки.
Кто сидит на ветке,
А кто на суку.
Все кричат «ку-ку».

На ковер слетали,
Слезки поклевали.

[1918]. Киев

«Воет ветер неуемный…»

Воет ветер неуемный,
Бездорожный и бездомный,
Бьет и рвет железо с крыши.
Отвечает сердце: «Слышу.
Это голос тьмы беззвездной,
Бесприютность тучи слезной,
Далей черное кольцо,
Смерти близкое лицо,
Это стуки топора…
Тише, тише — спать пора».

1918, Киев

«Тоскует дух, и снятся ему страны…»

Тоскует дух, и снятся ему страны,
Каких в пределах жизни нет.
Но в час, когда сквозь алые туманы
В речной дали пурпуровый рассвет

Конец бессонной ночи возвещает,
Там, на востоке, тонких облаков
Живое золото, как остров, возникает,
Над океаном призраков и снов.

Припав к нему в томленьи беспредельном,
Забытый рай на миг я узнаю.
И всё, чем сердце ранено смертельно,
Звучит как пенье ангелов в раю.

Но крепнет день, и гаснет рай мой дальний,
И лишь перо жемчужного крыла
Плывет в дали безбрежной, беспечальной,
Куда и жизнь ушла.

[1918]. Киев, Трехсвятительская ул.