Хризалида

Две куклы крохотных: растерзанный верблюд,
Комочек желтый ватного цыпленка —
В стенах постылых нежно выдают
Священное присутствие ребенка.

И новый мир, и целые миры

Воссоздают первичное движенье
Творящей воли. Стены и ковры —
Полей, лугов, садов отображенье.

И город на окне, и под столом леса,

И в чашке океан. И нету стен постылых.
Творящей воли их сложили чудеса,
И рай возник на пустыре унылом.

6. Тетя

Обезножела старая тетя.
Лежит в постели девятый день
В полусознанье, в полудремоте.
Племянники думают: просто лень.

А старая тетя у грани сознанья

Нашла боковую тропинку одну,
Какой не находит племянник,
Когда отходит ко сну.

Ни сон, ни жизнь, а явь боковая,

От жизни и сна в стороне.
Туда улетает тетя хромая,
Легка, как птица, в своем полусне.

9. «Потоки радости бегут…»

Потоки радости бегут,
Бегут неведомо откуда
И к берегам земным несут
Предвестье благостного чуда.

Пусть не увижу на земле

Его лица, его значенья,
Пускай сокроется во мгле,
Где зреют дальние свершенья,

Но сердце дивные слова

Уже прочло в его сияньи,
Душа жива, душа жива,
И дышит Бог в ее дыханье.

1919, Киев

Из цикла «Татьяне Федоровне Скрябиной»

2. «Твои одежды черные…»

Твои одежды черные
У белого креста.
И скорбь твоя покорная,
И красота,
И синих далей пение,
И облако высот —
Всё тайну воскресения
Уже несет.
И сквозь прозрачность зримую,
Сквозь дымку красоты
Сквозят уже любимые
Его черты.

4. «Колышется ива на облаке светлом…»

Колышется ива на облаке светлом
Зелено-серебряным легким листом,
С тобою иду я священно-обетным,
Безводно-печальным далеким путем.

Но там, где колышется белая ива

И светлое облако стражем стоит,
Душа отдохнет. И опять молчаливо
К пустыням Синая свой путь устремит.

Июль — август 1919, Киев

Из цикла «Ю. Скрябину»

Noi siam vermi nati a farmer

l’angelica farfаlla

Данте

3. «Под коварной этой синей гладью…»

Под коварной этой синей гладью
Он хотел вздохнуть в последний раз.
И сомкнулись воды синей гладью,
И огонь погас.

Было так во дни Ерусалима.

Так же замер чей-то крестный вздох.
Так же Мать звала в рыданье сына:
Сын мой, Сын и Бог!

Но расторгнув чудом воскресенья

Душный плен гробовой пелены,
Всем огням вернул Он их горенье,
Все огни к Нему вознесены.

5. «Тающий дым от кадила…»

Тающий дым от кадила
В синюю бездну плывет.
Веют незримые силы,
Духи глубин и высот.

Встречею стало прощанье.

К смерти душа вознеслась.
Ангеле Божий, Юлиане,
Моли Бога о нас!

7. «Точно ангелы пропели…»