Хризантема императрицы

Нет, тетка Клава не сказала ни одного осуждающего слова, но тон ее, взгляд, в котором читался упрек, были куда как красноречивы. В результате на кратком семейном совете решили, что Дашка должна ухаживать за мачехой.

Дашка согласилась, тогда в ней еще жила благодарность и память о том, другом человеке. Но день ото дня, встречи с раздраженной, настороженной старухой, в которую как-то вдруг и сразу превратилась элегантная Желлочка, память убивали.

Скоро Дашка заговорила о сиделке. Сергей ответил отказом. Через месяц она возобновила разговор. Потом снова. И снова. Закатила истерику. А после того, как Желлочка швырнула в нее закипающим чайником, поставила ультиматум – если Сергей желает присмотра за Желлой, пусть сам и присматривает, Дашиной же ноги в той квартире не будет.

Тогда-то он и рассказал про хризантему.

– Если увидишь Милку, скажи ему, пусть спустится и уберется у нее, – сказал Сергей, обуваясь.

– Милка откажется, – в коридор Дашка прошлепала босиком, уныло подумав, что теперь еще и здесь порядок наводить. Ну зачем им на троих такая огромная квартира?

– Тогда передай, что в этом месяце он живет на стипендию. Плащ подай, пожалуйста.

Стащив с вешалки черный плащ, Дашка подала. Нет, Серж определенно держит ее за служанку. Старший он... подумаешь, старший. Вот закончит она университет, выйдет замуж и уедет куда-нибудь. Неважно куда. Лишь бы подальше отсюда.

– Его ж отчислили, – напомнила она, мысленно прикидывая, как бы половчее донести мысль о том, что с Желлочки все равно не будет толку. Не расскажет она про шкатулку и хризантему, потому что не помнит ничего.

– Но он-то врет про учебу? И про стипендию? Так? Ну а мы поверим. Все, я сегодня задержусь, будь добра, погладь на завтра синюю рубашку.

Ну да, только это он ей и доверяет – рубашки гладить. И задержится, ага, совещание. Так она и поверила, что Серж до полуночи совещается. Нашел, кому врать, она же вещи стирает, она же чувствует запах духов, и следы помады замечает, и волосы на пиджаке.

– Не дуйся, Дашуня, ты ж понимаешь, что это – дело семейное.

Хлопнула дверь, и стало тихо.

И одиноко. За окном шуршит дождь, и звук этот порождает странное ощущение, что ничего-то в ее жизни не переменится, все будет так же как сейчас – Сережины рубашки, Сережины костюмы, Сережины наставления и Милочкины проблемы. Ну еще Желлочка, которая, несмотря на сумасшествие, отличается отменным здоровьем и проживет еще много-много лет.