Хромая дама: Нерассказанная история женщины – тайного агента периода Второй мировой войны

После месяца бесплодных скитаний по Франции в попытках установить контакт с кем-либо из УСО – и без необходимых талонов на покупку продуктов – Жорж-35 в конце концов направился в Марсель, где надеялся найти помощь, чтобы покинуть страну и вернуться домой. Именно здесь 24 февраля Вирджиния благодаря обширной сети контактов узнала о его прибытии и быстро приняла меры, чтобы предотвратить его отъезд. Сопротивление не могло позволить себе потерять радиста, и, узнав, что у него нет радиопередатчика, Вирджиния придумала гениальное решение этой проблемы. Жорж Беге, вероятно, спрятал свой передатчик в Шатору в прошлом октябре, прежде чем отправиться на Виллу де Буа, где его, разумеется, арестовали. Она отправила Жоржа-35 на поиски. Через несколько дней он вернулся с улыбкой на лице. Благодаря своей инициативе и вербовке сотен высокопоставленных сторонников Вирджиния наконец восстановила радиосвязь с Лондоном. К тому времени она вышла далеко за рамки своего первоначального задания в роли офицера связи. Наряду с другими своими обязанностями она стала главным специалистом по решению проблем.

Возвращение к власти в апреле 1942 года Пьера Лаваля – особенно яростно настроенного нацистского пособника, известного как Черный Питер, – спровоцировало еще одно ужесточение политического климата во Франции. Петэн уволил его в декабре 1940 года отчасти за то, что он был слишком пронацистским, а теперь его возвращение вызвало «прекрасный прилив ненависти, и акции [маршала] очень резко упали в цене», – говорила Вирджиния в одной из своих депеш в Лондон. «Но страна настолько наполнена апатией и страхом, что никакой решительной реакции не последовало»[140]. Даже правительственные инструкции не обмениваться рукопожатиями с евреями и не использовать их имена или титулы, а обращаться к ним просто le Juif («еврей») или la Juive («еврейка») вызвали только легкое волнение. Общественное мнение начало, наконец, меняться лишь в июне, когда Лаваль призвал к победе Германии в войне, а начальник полиции Виши Рене Буске согласился с требованиями нацистов собрать 10 000 евреев для депортации из так называемой свободной зоны. Когда оказалось, что число не соответствует требованиям «окончательного решения еврейского вопроса» – плану нацистов по уничтожению евреев, согласованному на Ванзейской конференции в январе 1942 года, – Лаваль отменил исключение для немецких детей до шестнадцати лет и настоял на их отправке. Тем летом от вокзала в Лионе отъезжали первые товарные вагоны, набитые целыми семьями евреев. Вишисты даже не удосужились скрыть происходящее, не говоря уже о том, чтобы попытаться это остановить. Ограниченная в том, что можно было безопасно сообщать в статьях, Вирджиния, тем не менее, отправила 22 июня в «Нью-Йорк пост» новость о том, что евреи в Париже теперь обязаны носить желтую звезду. Агенты-евреи продолжали свою опасную работу несмотря ни на что, но ее деятельность в качестве журналиста неизбежно подходила к концу.

Однако некоторые из коллег продолжали тянуть Вирджинию вниз. В УСО пришли к выводу, что «даже Вирджиния с ее энергией и мастерством не могла бы добиться удовлетворительной работы» от Алена[141]. Теперь, когда было завербовано больше агентов, с Бейкер-стрит поступил приказ приступить к созданию и обучению группы для будущих военизированных формирований, а также начать планирование парашютной заброски оружия и боеприпасов для ее оснащения. Официально это входило в обязанности Алена, а не Вирджинии, поскольку именно он был руководителем сети (и ее организатором) и произвел впечатление на Лондон своим широким кругом друзей в полиции, прессе и гангстерских группировках Лиона, а также грандиозными планами по подрыву железных дорог. Лондон поверил в него и отправил ему 500 000 франков на финансирование.

Вирджиния была не из тех, кто вечно держит язык за зубами. Она сочла своим долгом указать, что, по ее мнению, Ален был на деле робким и ленивым. Он не только не создал многочисленных, хорошо подготовленных и сплоченных сил, готовых нанести удар, – он просто растрачивал возможности (и добровольцев), которые она ему предоставляла, сам практически ничего не делая. Несмотря на его заявления, у него практически не было людей, и уж точно не было среди них должным образом обученных или вооруженных. Снова и снова к Вирджинии подходили фабричные рабочие или железнодорожники, предлагая тихо вывести из строя машины или поезда, если бы только она смогла снабдить их оборудованием и обучить. Она рассказывала об этом Алену, но он ее игнорировал. «Хороший руководитель и организатор был бы очень признателен», – откровенно писала Бодингтону в марте Вирджиния. Она установила так много контактов, она исследовала подходящие цели для саботажа, «но за ними нужно следить и их организовывать, а ничего из этого не делается».