Хромая дама: Нерассказанная история женщины – тайного агента периода Второй мировой войны

Но не только Алена отвлекала бурная личная жизнь. Возможно, это было связано с тем, что у принимающих бензедрин часто наблюдается резкое усиление либидо. Как бы то ни было, несколько агентов-мужчин заигрывали с десятками разных женщин, что представляло очевидный риск для Вирджинии и всей операции УСО. Чарльз Хейс, зубной техник, пришел в ужас, прибыв на место в мае 1942 года (чтобы осмотреть электростанции для будущих диверсионных атак) из-за «серьезной угрозы безопасности» таких постоянных беспорядочных связей. Многие из любовниц агентов не умели держать язык за зубами, а некоторые из них были прямыми сторонниками нацистов. Все это было следствием царящей в воздухе атмосферы бравады chercher la femme с присущей ей беззаботностью. Как-то раз одного агента заметили выходящим из бара с криками о том, какое «веселье» принесет им эта полнолунная ночь, – тем самым он выдал, что Сопротивление ожидало заброски с парашютом. Вскоре после этого он был арестован вместе с двумя своими товарищами. Один курьер как-то привез с собой радиоприемник на велосипеде на футбольный матч и хвастался им, наблюдая за игрой. Полиция проследила за ним и накрыла комнату, где ее владелец вел радиопередачу, после чего его взяли, предварительно выпустив в него девять пуль. Выдавали агентов также и подозрительно выглядящие группы мужчин, расхаживающие туда-сюда через двери бара с коробками в руках, особенно если они были одеты в Canadienne (кожаные пальто с меховым воротником) и солнцезащитные очки, уже ставшие к тому моменту неофициальной униформой движения Сопротивления. Снова и снова – несмотря на все предупреждения – у огромного количества агентов при аресте обнаруживали списки адресов их контактов, что сразу же приводило к краху всей сети[148]. Слишком часто на смену страху, испытываемому в начале миссии, приходила самоуверенность, когда в первые несколько недель обходилось без происшествий. У немцев была привычка терпеливо наблюдать за подозреваемым, пока тот не ошибался или больше не мог объяснить свои передвижения, и лишь затем нападать. Каждая потеря наносила тяжелый удар по Вирджинии и тем, кто остался. Эффект был кумулятивным и разрушительным. «Это утомляет, – объяснял Питер Черчилль. – Каждый раз ты понимаешь, что еще один человек лишился жизни».

Жить тайной жизнью означало никогда не расслабляться и всегда иметь отработанную легенду. Те, кто выживал хотя бы какое-то время, были от природы коварны и обладали сильно развитым шестым чувством. Заходя в здание, Вирджиния могла почувствовать опасность, просто взглянув на консьержа. Она знала, что нужно прислушаться, не раздается ли незнакомых голосов за дверью, прежде чем войти внутрь. Одна ошибка, допущенная из-за усталости или спешки, могла привести к катастрофе – что на себе испытало уже множество агентов. Один опытный человек проигнорировал сигнал опасности в виде закрытых ставень на окнах, в спешке направляясь к дому своего контакта, и вместо него обнаружил ожидающих внутри гестаповцев.

Полицейские связи Вирджинии были чрезвычайно хорошо осведомлены даже о передвижениях своих немецких коллег. Благодаря потоку наводок она переместила один контакт не менее тридцати двух раз, позволяя ему всегда быть на шаг впереди гестапо. Она также узнала, что у полиции появилось подробное описание Чарльза Хейса, и организовала его побег до того, как за ним пришли. Один из доверенных лиц доктора Руссе считал, что разведданные Вирджинии настолько хороши, что у нее точно должны быть связи в самом гестапо[149]. Какими бы надежными ни были ее личные контакты и как бы жестко она сама не следовала собственным правилам безопасности, подобная известность означала, что она все еще была уязвима для чужих ошибок.