Хромая дама: Нерассказанная история женщины – тайного агента периода Второй мировой войны

Вирджиния подумывала о том, чтобы записаться в армию США, но идея жесткой субординации ее не привлекала (хотя она и присоединилась к резерву в звании капитана). Мысль о возвращении в Государственный департамент напомнила ей о сложностях с Катбертом. У нее были хорошие друзья в прессе до и во время войны, например Чарльз Фольц из «Ассошиэйтед пресс» с которым она познакомилась в Мадриде в 1943 году; но написание текстов не могло удовлетворить ее любопытство, и журналистика всегда была скорее прикрытием, чем призванием. Друзья предлагали ей издать книгу, но, в отличие от других агентов, она чувствовала себя обязанной хранить молчание и отмахивалась от них со словами: «Это всего лишь шесть лет из моей жизни!»[425]

Когда ее старый друг Элбридж Дарброу, бывший американский вице-консул в Варшаве, а ныне заведующий отделом Восточной Европы в Государственном департаменте, приехал в Боксхорн, Вирджиния расспросила его о возможных вариантах. Дарброу укрепил ее растущие опасения: с трудом достигнутый мир был хрупок, и Запад, в особенности Америка, не мог позволить возможным врагам сбить их с толку, как это произошло в Перл-Харборе в 1941 году. Хотя Вирджинию вряд ли можно было назвать идеалисткой, она была согласна с Дарброу, что с поражением нацизма пришла новая тоталитарная угроза с Востока и что уже были посеяны семена того, что вскоре станет холодной войной. В конце 1945 года стало известно, что Советский Союз проник в самое сердце правительства США и их программы создания атомной бомбы, унизив Вашингтон и обнажив его неудачи в разведке. Через несколько недель после упразднения УСС Трумэн был вынужден передумать и в январе 1946 года создал Центральную разведывательную группу. Вирджиния сразу же начала закидывать удочки по поводу работы. Изначально у группы не было ни собственных сотрудников, ни бюджета, но Вирджиния упорно работала со своими контактами вплоть до того дня, когда Уинстон Черчилль в Фултоне, штат Миссури, произнес леденящую кровь речь о холодной войне, о «пятых колоннах», о волне коммунизма, поднимающейся по всей Европе. Призывая Запад к действию, он указал на многие страны, уже находившиеся под советской пятой и отрезанные от свободного мира. «От Штеттина на Балтийском море и до Триеста на Адриатическом, – прогремел он, – на Европу опустился железный занавес». Соединенным Штатам нужен был еще один инструмент для борьбы с этой новой угрозой, помимо традиционных дипломатии и войны.

В декабре усилия Вирджинии наконец окупились. Она стала одной из первых женщин, присоединившихся к организации, через шесть месяцев ставшей Центральным разведывательным управлением, или ЦРУ. Она поступила на работу в агентство, находящееся в центре геополитической огненной бури; американские политики теперь видели в ЦРУ ключевое «оружие наступления в растущей холодной войне»[426]. Действительно, секретные приказы ЦРУ, поступавшие от президента, включали в том числе задачу по проведению «тайных психологических операций, направленных на противодействие советской и просоветской деятельности» по всей Европе и за ее пределами. Поскольку Вирджиния бегло говорила по-итальянски, ее отправили   в Италию, которая считалась особенно уязвимой для так называемой «красной угрозы» (после падения режима Муссолини в правительстве были широко представлены коммунисты). Вашингтон опасался превращения древнего очага западной культуры и резиденции Святого Престола во враждебное тоталитарное государство. Вирджинии предстояло работать в тех же консульских зданиях возле площади Сан-Марко в Венеции, что и в тридцатые годы. Ее должность агента разведки по контракту GS-13 (эквивалент капитана) с зарплатой 4 000 долларов в год заключалась в сборе политической и экономической информации о советском присутствии на территории. А наблюдать было за чем: в ряде стран популярные политики-коммунисты призывали ко всеобщим забастовкам и голодным бунтам на улицах. Вирджиния усердно писала отчеты о событиях в Италии, Франции, Греции и Югославии, но стремилась к более активной роли. Из-за своего рабочего стола она наблюдала, как агенты-мужчины тайно вмешивались в итальянские выборы в апреле 1948 года, поддерживая консервативных христиан-демократов, обменивая сумки, набитые миллионами лир, в величественном отеле «Хасслер» на вершине Испанской лестницы в Риме (пока советские агенты занимались тем же самым в отношении Коммунистической партии на средства из Москвы). После особенно щедрой и целенаправленной избирательной кампании выборы выиграла партия, поддерживаемая ЦРУ, набрав 48 % голосов и успешно лишив коммунистов власти на десятилетия. Это был пример, к которому агентство должно было стремиться в течение следующих двадцати пяти лет.